Спустились мы вниз. От того, что Партизан не рассердился, даже и не упрекнул, а, наоборот, попытался что-то по-свойски объяснить, неожиданно сделалось легче. Вон оно что, граждане - это не со мной проблемы, это лес меня мучает. Совсем другое дело, получается. Другое-то оно другое, а только, всё равно, тяжко.
Хорошо бы выспаться - какую ночь без нормального сна. Тем более - самочувствие после того, как перекусил, исправилось, осталась лишь тупая боль в затылке, ровно там, где надулась шишка, полученная во вчерашней потасовке. Я прикрыл глаза, начала одолевать дрёма, и тут прозвучало это. Не вой, и не скрежет - что-то среднее. Сна как не бывало! Я взметнулся на ноги, сердце заколотилось, а внутренности застыли, будто меня нашпиговало ледяными осколками.
- Савка, глянь, кто орёт? - высунув нос из-под плаща, попросил Леший.
Приоткрыв ставень, механик долго таращился в темноту.
- Там, у делева, стоит, - сказал он.
- Волколак, что-ли? - спросил Партизан.
Савелий кивнул.
- Один? - уточнил Партизан.
Савелий опять кивнул.
- Раз один, - усмехнулся Леший, - нечего было и просыпаться. И вы ложитесь. Завтра пожалеете, что не спали.
- Темно, - сказал Партизан, выглянув в окно. Он долго целился из ружья. - И далеко.
Выстрел так и не прозвучал. Партизан убрал оружие, и, для тех, кто не в курсе, объяснил:
- Хитрые, сволочи. Эти поодиночке не нападают. Разведчики выслеживают добычу, а потом созывают стаю. Когда десяток-другой соберётся, пойдёт веселье. Ну, здесь нам бояться нечего - до утра продержимся.
Издалека, сквозь шуршание ветра в кронах деревьев, донёсся ответный вой. Я посмотрел в окно. Чернильная тьма, ничего разглядеть невозможно. Но, странно: чем больше я пялился во мрак, тем отчётливее виделось, что лес заполнен призрачным зыбким сиянием. Оно на грани восприятия, но именно оно позволяет различить неясные очертания домов и деревьев.
А потом я увидел человеческий силуэт: скособоченное туловище, маленькая головка, руки свисают до колен, а глаза, словно два уголька, светятся багровым. Опустилась тварь на четвереньки, морду в небо задрала, и снова донёсся вой-скрежет.
Проняло меня это зрелище, я отпрянул от окна. Ну его, нет сил смотреть на всякую нечисть. А волколаки начали кричать, не смолкая! Я свернулся клубочком на полу, под голову сунул влажную куртку, да разве уснёшь? У Лешего, однако, получилось - завернувшись в плащ, он спокойно похрапывал в уголке. Показалось, что сквозняк сделался особенно холодным. Я встал и раскурил от свечи трубку, тут ко мне подсел Архип.
