- Еще слово, и я тебя тоже проучу, мерзавец! - разгневался, наконец, и полковник.
- Мерзавцы все вымерзли, командир. Помните морозы декабря 1959-го? Целые мироздания вымерзали.
- Запереть его в клозете, и всё, - предложил поручик. - Внести тем самым в наше существование элементы матросской тишины.
- Попробуй, уйми меня. Услужитель шалых бабенок.
- Выбирайте все-таки выражения, - сказал доктор.
- Не из чего выбирать.
- Грядущий Хам стал реальностью, - сказал Смирнов.- Далее следует Грядущий Зверь.
- Имей в виду, Грядущий Джентльмен, я одинокий беззащитный мужчина, но обидеть себя не дам. Такими учтивыми поручиками мы с Львом Давыдовичем волги запруживали.
- Что ж, не хотите выбирать слова - выбирайте оружие, - сказал полковник, кивнув на пистолеты, что были свалены под столом.
- Дуэль? Не обоюдовозможно. Эта дворянская привилегия не для дворняг.
- Что это? Труп проявляет трусость? - сказала Изольда, глядя на него с насмешливостью.
- Откуда мне знать, каков он стрелок. Убить не убьет, только зря искалечит. Буду, как пресловутое Павлыченко, на каждом шагу налево кланяться. Нет, я за вашу область промежности рисковать не намерен. И не собираюсь подставляться этому стрелку лишь потому, что какая-то актриса не поладила с почтеннейшей публикой. - Он все еще теребил левую щеку, поглощенный пощечиной. - Пощечина чешется. Голова гулкая. Дайте унять звон.
- У матросов кровь из носов, - сказала Изольда, бросая в него скомканный носовой платок.
- Смочите платок холодной водой, - посоветовал доктор.
- Разве даст баба, будучи на корабле, жить экипажу одной дружной плавучей семьей? - сказал матрос, отирая лицо. - Мы с Александром Васильевичем баб с кораблей изгоняли. Матросы ровно монахи...
- Да уж видим, каковы эти монахи в миру. Этот мирской матрос в особенности, - сказала Изольда.
- Каков мир, таковы и монахи. За платок спасибо, - добавил он. - И так уж и быть: простите. Я готов исправить свою неловкость.
- Ловкостью?
- Кстати, чревоугоднички, пока наш акушер не отправился за покупками, не перекусить ли нам после завтрака? А то совсем внутренняя жизнь в животе замерла. Вон и Смирнов тоже волком голодным смотрит, пропустив предыдущее через организм, - сказал матрос, у которого перестало кровоточить. - Очнись, повитун. Остались в твоих закромах элементы питания?
- Да, господа, - обрадовался доктор прекращению склок. - Поправляться, крепчать, набирать вес...
'Это ужасно, сколько едят', - думал Антон, бросая взгляды на сотрапезников, хотя и сам испытывал непреходящий голод. Был только полдень.
