Словно паразиты ползали по Семихвостову люди, гусеницей скользил вдоль позвоночника зеленый трамвай, а день был солнечный, чистый, небо - лазурное, словно боженька вышел прогуляться в синих трусах. По местным метеоусловиям - очень даже погожий день. Воскресный.
Наиболее заметное скопление паразитов наблюдалось в нижнем участке улицы, на выезде из города - одноэтажной сплошь. Эта улица без прикрас выглядела немного запущенной. Дома, довольно просторные, с полуподвалами, выстроены были, наверное, еще при монархии: состоятельными мещанами - на доходы от различных видов деятельности, и чиновными служащими - на взятки и мзду. Хотя от того времени остались лишь стены из красного кирпича, а некогда тесовые крыши заменил современный кровельный материал. Ни магазинов, ни даже ларьков на этом отрезке не наблюдалось. Эта улица без улик походила на сотни других.
Палисадников не было, так что с тротуара, встав на цыпочки, можно было заглянуть в окно, но во двор - только через двухметровый дощатый забор.
Проезжая часть и тротуары с обеих сторон были заасфальтированы, а из голой земли торчали пни тополей, да пробивались стебли майской крапивы.
У забора стоял автобус ПАЗ, несколько легковых машин и грузовик с опущенными бортами, к воротам был прислонен деревянный крест, что невольно наводило на мысль о покойнике.
Да так оно и было, в конце концов.
- Что, в сущности, человек? Та ж обезьяна, которой Бог привил свою хромосому, да дьявол две, - говорил человек в черной шляпе, с толстым носом и усами под ним, обращаясь к группе скорбящих - сотрудников, собутыльников и друзей покойного, очевидцев жизни его.
Человек не выделялся из этой среды ни шляпой, ни щетиной, многие были в подобных шляпах, словно в трауре по товарищу, и не всем удалось побриться с утра. Впрочем, стояла отдельно на параллельном тротуаре другая группа людей, выглядевших более подобающе и прилично.
На проезжей части вертел головой чей-то дед, выбирая, к какой группе приблизиться.
- Долаешься ты, Бухтатый, - сказал на это другой приятель покойного, в точно такой же шляпе, с оспинами на носу, с признаками прискорбия на тусклом лице. - Прознает Бог через клевретов своих. Там как раз сейчас поп кадит.
- А что, поп? Я же не отрицаю Бога в принципе. Я только сказал, что от дьявола пьянство и пороки все, кои преобладают. От Бога - любовь, а где ты ее видал? Лично я своей только в крайних случаях пользуюсь.
- Зато сколько песен на этот сюжет, - сказал третий, столяр, по-видимому, поскольку в нагрудном кармане имел стамеску и складной метр. Его желтые, с пьяной поволокой глаза напоминали преданный и одновременно недоверчивый собачий взгляд. - Крутится-вертится шар голубой...
