И я, в знак завершения речи, поклонился своему собеседнику. Охотника, впрочем, моя речь абсолютно не проняла. Он скорчил презрительную гримасу.
— Мне неприятно уличать вас во лжи, но вы обманываете меня. Крестьяне, убившие так называемых «демонов», говорили, что те очень не хотели умирать.
— Но, с другой стороны, и не относились к смерти так, как к ней относятся ваши соотечественники — как к неповторимой трагедии, не так ли? — переспросил я. — Ответ на ваше замечание очень простой. Умирать здесь для нас больно — это во-первых. За каждую смерть, принятую здесь, нас лишают некоторых благ там, в нашем родном мире. И пусть со мной случится все самое страшное, если я вру!
— Хм… — протянул Якша. — А почему я должен вам верить? Я за свою жизнь не встречал ни одного человека, который не боялся бы смерти. Да что там люди — даже дикие звери всеми силами стараются избежать гибели. Разве что глупые насекомые летят в огонь — но они безмозглые. Вы на безмозглых не похожи. У вас есть какие-нибудь доказательства, что смерть в нашем мире ничего для вас не значит?
Я уже открыл было рот, но тут вскочил Андрюшка. Судя по его сияющим глазам, ему в голову пришла какая-то идея.
— У нас говорят: «Чем сто раз услышать, лучше один раз увидеть». Смотрите!
Он отбежал в сторону от нас и встал к стволу дерева.
— Плюха, убей меня. Ну быстрее, считаю до трех! Раз! Два!
Третьего слога не прозвучало. Тарасик пожал плечами и метнул в тренера огненный шар. Андрюшка улетел на респаунд, а его тело мешком свалилось к подножию дерева.
— Он мертв? — поинтересовался охотник, невозмутимо, хотя и с видимым интересом, наблюдавший за происходящим.
— Посмотрите сами, — предложила Семеновна.
Якша отошел к дереву, внимательнейшим образом осмотрел тело Андрюшки, и, наконец, резюмировал:
— Мертвее не бывает. Немного же вам надо. Вы все такие хилые?
— У всех по разному… — несколько туманно ответил я, не желая раскрывать все козыри.
— Наверное, надо позаботиться о теле? — предложил абориген. — Похоронить или сжечь?
— Зачем? — искренне удивился я. — Он уже ожил в нашем мире и, наверное, сейчас идет беседовать и погибшими ранее членами нашей команды. А это просто пустая никому не нужная оболочка.
— Спорное суждение, — пробормотал мой собеседник.
— Что, простите? — переспросил я.
— Да нет, ничего. Случившееся впечатляет, да. — признался охотник. — Но как вы докажете, что это не было жертвенной гибелью ради спасения остальных?
Я пожал плечами:
