Э-э-э… Мы замялись. Наконец, Митрич решился подсказать:
— Может, эта… Не «Ноги!!!», а «Руки!!!»?
Старик гневно на него посмотрел, и наш воинский начальник несколько стушевался:
— Ну там типа «Руки вверх, назовите номер вашей части», все дела…
— Ноги вытерли?! — старикан, наконец, созрел до почти развернутого предложения.
— Э-э-э… Да.
— Тогда за мной! — старикан развернулся через левое плечо и довольно резво потрусил вглубь пещеры. Я вопросительно посмотрел на нашего провожатого, но Мидон уже куда-то исчез. Пожав плечами, я двинулся вслед за Селимом.
Пещера, похоже, была огромна — шли мы довольно долго. Но точно сказать нельзя, поскольку шли не только в полной тишине, но и практически в полной темноте — лишь лампадка, зависшая над головой нашего провожатого, немного разгоняла мрак.
Наконец, Селим остановился, довольно громко буркнул: «Люкс[3]!», и хлопнул в ладоши.
Вспыхнул свет и Митрич заржал.
И я его понимаю — прямо перед нами находилась вещь, которую меньше всего рассчитываешь встретить в пещере. Это была машина. Точнее, это был армейский ЗИЛ-131 с кунгом. Сразу было заметно, что за машиной следят, и содержится она в полном порядке. Даже шины были, по армейскому обычаю, побелены известкой.
— ЗИЛок! — ржал Митрич. — Мать моя женщина, натуральный ЗИЛок! Знали бы вы, сколько я на таком старшим машины проеха…
Тут старикан щелкнул пальцами, и крикнул: «Мутабор!». Митрич замолчал на полуслове, и его тут же окутало какой-то золотистое облако. А когда оно развеялось, Митрича больше не было. На его месте стоял скелет, обряженный в митричевскую одежду с бахромой и с его луком в руках. Мы ошарашено молчали.
— Опять смешливые попались[4], - вздохнул старикан. — Еще желающие повеселиться есть?
— Да нет, пожалуй, — осторожно ответила Светлана. — Больно уж у вас «экскременты[5]» убедительные.
Старикан удовлетворенно хмыкнул, и вдруг опять заорал, выпучив глаза:
— Ход!!! Ход!!!
Мы замерли, не зная, что делать. И только скелето-Митрич, которому нечего было терять, поинтересовался:
— Какой ход-то? Отец, ты бы уже определился в своих желаниях, ну или хотя бы слова так сурово не экономил.
Но волшебник не обратил на реплику ни малейшего внимания, и продолжил орать про какой-то ход.
Вдруг открылась дверца кунга, и оттуда высунул свой череп здоровенный скелет:
— Хода нет, — буркнул он и попытался закрыть дверь.
— Стоять! — упреждающе завопил волшебник — А где он?
— Вы же, Учитель, сами его утром послали… — и скелет замялся, явно не зная, стоит ли продолжать в присутствии посторонних. Старик хлопнул себя по лбу.
