Волков заметил в зале какое-то движение. Это Станислав Артемьевич, нарочито громко зевнув, покинул собрание, бормоча себе под нос что-то невнятное. На него, впрочем, не обратили внимания.
- Нет, я допускаю, - воскликнул обеспокоенный этим демаршем докладчик. - Что, может, я говорю какие-то скучные банальности. Вы возразите мне, пожалуйста.
Кто? Кто будет ему возражать? Толпа биороботов или вон те две уборщицы, которые на поверку могут тоже оказаться чем угодно? Повара и нянечки, перетаскивающие по ночам эти порождения сумрака? Полно-те! Сказано же: он вещает только для себя...
- Насколько я понял, - послышался незнакомый голос. - Вы сетуете на то, что не в состоянии найти удовлетворяющего вас объяснения термину, придуманному вами же, по поводу того, что вы называете окружающим вас миром?
- Простите, но этот термин придуман не мной.
- Значит ли это, что вы не отождествляете себя с человечеством?
- Напротив! Именно поэтому я и обсуждаю нечто такое, что уже много веков муссируется в умах и подаётся, как что-то совершенно очевидное. Именно в этом и заключается моё несогласие.
- Всё ясно.
Тот, кому принадлежал голос, встал и тоже покинул зал. Наступила неловкая пауза.
- Да вы не тушуйтесь, инспектор! - подбодрил его с галерки Анатолий Сергеевич, сидевший в тесном кружке с другими преподавателями и с Викторией Павловной в обнимку. - Мы здесь собрались, чтобы понять вас, а не судить.
- Мне показалось, что как раз-таки второе.
- Не обращайте внимания на ваши внутренние инсинуации и продолжайте, ради Бога!
Волков напрягся, пытаясь восстановить утраченную нить повествования.
- Да, я мелкий и ничтожный человечишко, вознамерившийся посягнуть на самое святое — на то, что всё вокруг и внутри нас существует в том единственном виде, в котором только и может существовать. Что есть, то и хорошо. Так?
- Передёргиваете! - ответил директор. - Взяли да сползли сразу с темы справедливости к добру и злу. Справедливо не есть хорошо или плохо. Оно справедливо или несправедливо. Не находите?
- Я имел в виду чувства от созерцания «справедливого» мира.
- У-у! А теперь ещё и чувства. Да он в кучу всё валит!
Кому принадлежала эта последняя реплика, Волков не разглядел. Но он тоже вышел. Пожалуй, через полчаса он тут останется один. Что ж, это не плохо. Будет ораторствовать для себя, как и задумывалось. Катитесь все к чертям собачьим!
Будто читая его мысли, с мест поднялись сразу несколько человек, включая директора с Викторией Павловной, и скрылись за дверями, громко переговариваясь между собой.
