Удивительно, но на других собравшихся его роскошный номер особого впечатления не произвёл. Похлопали достаточно вяло и дежурно. А дальше программа переросла к банальным танцам под патефон. Хотя, жаловаться было грех — инспектору достался главный приз: руки Виктории Павловны на его плечах, а его — на её стройной и горячей талии.
- Вам нравится? - просто спросила она.
- Уже да, - не стал с ней играть в политику он.
- С какого момента?
- С Блока и Есенина.
Она с улыбкой закивала головой.
- Вы достаточно искренний человек. Может, слишком даже искренний для вашей должности.
- Обстановка располагает, - не растерялся он. - Уже одно ваше присутствие настраивает на откровенности.
- Я могу оказаться не тем, что вы обо мне подумали.
Надо же, как двусмысленно звучат её эти слова! Понимай, как хочешь. С тысячей разных оттенков.
- Вы женаты?
Он собрал всю свою волю в кулак, чтобы не сморщиться при этом невинном (да ведь?) вопросе.
- Нет.
Теперь давай, изложи ей подробности. Ей будет приятно услышать, что зато у тебя есть невеста, дочь одного из известнейших и влиятельнейших людей в городе. Что же ты стесняешься? Ещё всего лишь три дня назад ты хвастал об этом на каждом углу.
- А собираетесь?
Она буквально припирала его к стенке. Впрочем, она ведь могла знать и наверняка. Не он один умеет собирать информацию.
- Была такая мысль, - пустился он по шатающемуся канату полуправды.
- Была?
- Я придерживаюсь той точки зрения, что не стоит говорить о чём-то, что ещё в действительности не произошло, как о свершившемся факте.
- По-моему, вы сейчас перефразировали известную народную мудрость.
«По-моему, я выгляжу сейчас просто идиотом».
- Да что мы всё обо мне да обо мне! Вы-то, вы-то сами как?
- Вас интересует моё семейное положение?
Да, чёрт возьми! И, главным образом, неофициальное!
- Об этом я осведомлён из вашего личного дела. Скажите лучше вот что: вы здесь по доброй воле?
Он задал этот вопрос как можно более игривым тоном, но выстрелил куда-то совершенно мимо мишени. Либо наоборот: поразил в самое яблочко. Она сразу как-то поникла и повернула в сторону голову.
- Конечно. Как же иначе?
Спасла их перемена танца и тост, произнесённый «кавалеристом»:
- За прекрасный вечер!
--
Запершись у себя в комнате, он ещё раз мысленно возвратился к разговору с Викторией (про себя он давно перешёл с нею на ты). Каким-то кривобоким он у них получился. И дело было даже не в том, что каждый из них говорил о чём-то своём и плохо понимал собеседника, но в том, что они вообще как бы находились на разных платформах. Так бывает, когда два человека, разделённых громадным расстоянием, пытаются докричаться друг до друга. Они складывают ладони рупором, но ветер доносит лишь обрывки фраз, вычленить смысл из которых не представляется возможным.
