— Да.
— Скажи мне это пожалуйста.
— Ты же знаешь что я.
— Не говори ничего лишнего, просто, любимая скажи мне и все, ну.
— Я люблю тебя, — тихо выдавила из себя эти несколько слов, и покраснела как маленькая девочка, — я очень тебя люблю.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что ты просто есть.
Такси все двигалось, и руки все сжимали драгоценный предмет, она как змеями обвила эту железную банку, с самым дорогим на сегодня, с самым дорогим, что у нее осталось, с ним.
Такси остановилось, она быстро сунула, сколько-то денег в руку водителю, и не оборачиваясь, выскочила из машины. Он что-то крикнул ей в ответ, но она ничего не поняла, пальцы нервно сжимали железную банку, и она верно выбрав направление, двинулась к воде. Длинные полы пальто мешали быстро двигаться, а она именно так и хотела, сделать это быстро. Как будто за ней гнались, как будто оставалось совсем немного время, как будто кто-то отсчитывал последние секунды.
Вот и долгожданная гладь, она нервно открыла банку, и замерла. Она,
почему то перестала плакать, слезы как будто закончились. Где-то позади уже дико кричал ее муж, истерически размахивая в воздухе табельным пистолетом. Он гнался за ней все это время.
Она отвернулась:
— Прости меня, — прошептала она, и медленно начала переворачивать банку.
Пепел метнулся из нее, и одним мгновением разлетелся с легкостью пуха по глади озера. В этот же миг и прозвучал выстрел.
Мир покачнулся, она небрежно провела по животу, на ладони сквозь пальто уже выступила кровь.
— И с этим теперь, — она снова покачнулась, — и с этим всем, теперь нам придется жить, любимый, и это было последнее ее слово.
Согнувшись вдвое она мягко упала у воды, и озеро, усыпанное пеплом нежно подобралось к ее ногам, и ласково омыло их.
Как-то жить, почему то как то очень хотелось жить.
Отправить!
Уверенно нажал я и стал дожидаться ответа от болезной своей нанимательницы.
На самом же деле история эта была простецким вымыслом. И не моим, а ее. Она так завораживающе рассказывала мне о мифической своей смерти, что я даже от удивления открыл было рот. Так мы и познакомились. Три года назад, осенью, в этом городке. Зачем она таскала с собой пустую урну для кремированных останков я не знал, может для того чтобы каждый раз придумывать новые невероятные истории?
— Ты смотришь на нее? — Пришло очередное сообщение от нее.
— Да, написал я, — она еще копается в цветах. Но я уже лечу по адресу.
— Не забудь про сестру. И не спеши, полюбуйся еще ею, тебе же есть что вспомнить. Вспомнить, чтобы потом с такой легкостью забыть, — говорилось в очередном ее сообщении, — знаешь, бывает что ум у человека совсем ни к черту. Да и тело барахлит. То суставы не гнутся, то потенция подводит. Угасает жизненный цикл, я это так называю. И только душа, душа, тихо, по ночам шепчет тебе не оставляй меня одну. Понимаешь?
