— Ой-ой-ой, — воскликнула Шпела. — Так не пойдет. Как это напечатано, какой шрифт? Ты хоть имеешь представление, что такое дизайн полосы?
От обиды у Байси тотчас погасли огоньки в глазах. В сочинение текста он, так сказать, вложил всю свою душу и ум. А тут такое! Однако это его совсем не смутило. Он тут же подпустил тумана решительным объяснением:
— За нашим столом, например, я вижу трех обладательниц очень красивых форм. В моих письмах давайте все же сосредоточимся на содержании. Если мы определим его, то оно попадет в руки человека, который сумеет придать ему красивую форму и эффектно его представить, — лукаво заявил он.
— Байси, ты настоящий мужчина, — отозвалась на это Шпела.
В ее руках откуда-то появился карандаш. Она быстро исправила свой экземпляр и придвинула его к Корузниковой, вырвала листок у Размеш, исправила его тоже и снова подвинула наставнице, которая еще даже не успела дочитать до конца свой экземпляр, а он уже исчез из зоны видимости ее выразительно оттененных ресницами глаз.
— Если это по-умному скомпоновать, то может получиться, — вступила в обсуждение Шпела. — Я еще добавлю анимацию; один френд послал мне картинку с группой танцоров, которые выпрыгивают в центр экрана и кланяются. Это будем мы, головы и лица я вставлю наши, будет здорово; на заднем плане будет играть группа «Ржавые трубы», а потом появится наше письмо. Получится, что надо.
Корузникова и Размеш молча, словно завороженные, сидели и слушали.
— Ты сказала «Ржавые трубы» или «Ржачные трубы»? — это было единственное, что пришло Байси на ум.
— А может, лучше: как я играю на губной гармошке? — съязвила Шпела в ответ. — Вот будет прикол.
Но Байси все-таки хотелось услышать больше фанфар в свою честь.
— Хм, — начал он, — а там в конце про деньги я хорошо написал?
— Отлично, — подтвердила Шпела.
— А о нашей газете я хорошо написал? — снова спросил Байси.
— Отлично, — опять подтвердила Шпела.
— А по поводу молодого поколения? — не унимался Байси.
— Эти фразы — просто шедевр, — сказала Шпела. — Верх совершенства.
— Ну да, — скромно произнес Байси и победоносно оглядел сидящих за столом, — тогда у меня больше нет вопросов.
Теперь Размеш очнулась от благоговейного восхищения и повернулась к наставнице Ольге.
— А вы тоже думаете, что хорошо написано?
— Думаю, думаю, — посмеивалась Корузникова. — Думаю.
— И как вы думаете, мы можем это послать? — продолжала интересоваться Размеш.
— Думаю, думаю, — все еще посмеивалась Корузникова. — Думаю.
