Так вот о конкретике. Дебаты вокруг аграрной реформы Столыпина — это борьба идей о том, нужна ли России частная собственность на землю. Из рук Петра Аркадьевича 100 млн крестьян впервые в русской истории получили право быть собственниками земли! Не декоративно, как после отмены крепостного права, а по закону. Они получили и право выйти из общины, если хотели, и право жить, как считают нужным и где считают нужным, — в уютных, но перенаселенных центральных губерниях или в морозной Сибири, где никто не ограничен в земле и можно начать с чистого листа собственное дело.
Столыпин объявил, что вопросу личной собственности он придает «коренное значение»: нельзя «ставить преграду крестьянину», он должен быть свободен трудиться и богатеть. Его правительство «ставило ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Спустя 70 лет почти теми же словами выразится другой реформатор в другой стране — Маргарет Тэтчер. Вот ее слова: «Работяг поддержать и поставить на ноги, лодырей — вон». Она сражалась за крепкого личного собственника, и ее победа спасла королевство, которое в 1960-1970-х стало крениться набок. Столыпин говорил практически то же самое: «Крепкий личный собственник нужен для переустройства нашего царства на крепких монархических устоях». За это на него налепили ярлык ретрограда.
Исторические аналогии — дело опасное. Нельзя сравнивать Россию начала XX века с Англией последней четверти того же века. Но можно сравнивать убеждения политиков и реформаторов хотя бы ради того, чтобы понять: вариантов развития у любой страны в любое время немного. Капиталистический путь, рынок, гражданские свободы — непреходящие ценности для тех, кого принято называть консерваторами. Для тех, кто не склонен к лихим социальным экспериментам и революционной романтике. Именно эти убеждения — при всей несхожести исторических контекстов — разделяли и Столыпин, и Тэтчер.
Столыпинская аграрная реформа
Критики Столыпина считают, что раз Столыпин не разрушил общину, то, значит, его реформа провалилась. А тот и не собирался ее рушить! Он дал крестьянам возможность добровольного выхода из нее. Не чувствуете разницы?
Можно только поражаться, как удалось Столыпину провести землеустройство. Сколько потребовалось землемеров, сколько пришлось проделать колоссальной бумажной работы, чтобы ликвидировать чересполосицу. Иначе нельзя было дать крестьянину, вышедшему из общины, цельный кусок земли, на котором только и возможно ведение безубыточного хозяйства. Сколько потребовалось агрономов, чтобы научить крестьян получать урожаи. Сколько внешкольных классов надо было открыть по всей России, чтобы объяснять крестьянам основы агробизнеса.
