— Он… — всхлипывала девушка. — Он… меня… по… тро… гал. — Она закрыла лицо ладонями.
— Я ему руки оторву!
Клэр сильно замотала головой.
— Ты… меня… вообще… не захочешь.
— Клэр…
— Джей… — подняла она лицо, которое выглядело так, будто на него вылили кружку воды. — Джейми, что со мной… не… так? Почему всё так… не… правильно?
Парень провёл руками по её мокрым щёчкам.
— Так будет не всегда. Всё наладится, мы будем счастливы.
— Фергюс… убит, Фрэнк… умер, папы и мамы нет, я теперь… грязная.
— Никакая ты не грязная! Не выдумывай!
— Для тебя… я слишком страшная и… простая, — уже вовлеклась в выяснение отношений девушка; капитан Рэндолл отошёл на задний план.
— Клэр, не говори ерунды, — скривился Джейми.
— Ты разговариваешь… как в Лондоне, а… я…
— Клэр! — муж чуть приподнял её лицо за подбородок. — Ты самая лучшая! Ты… — он запнулся. — Я не знаю, что такое любовь, но мне кажется, я люблю тебя.
Её выразительные голубые глаза с мокрыми слипшимися ресничками распахнулись в неподдельном изумлении. Но тут же потухли. Хотя от неожиданности девушка немного успокоилась.
— Ты не берёшь меня… ночью, — отвернулась она в сторону.
Джейми поморщился: «Вот как ей объяснить?!»
— Да не мо-гу я! — с досадой воскликнул он, ударяя себя в грудь при каждом слоге. — Рано нам ещё детей заводить!
Клэр вытерла лицо рукавом, после чего прямо и открыто, с вызовом, посмотрела на мужа.
— Джейми, зачем… я живу? Лири скоро станет взрослой. У неё будет своя семья. Ты меня… не любишь, детей… не хочешь. Джейми, — схватилась она за его плечи, — люби меня! Пожалуйста! Хоть одну только ночь! Я очень люблю тебя и всё для тебя сделаю, только не отталкивай меня.
В её глазах было столько всего, что парень даже отшатнулся. Раздув ноздри, он принялся безумным взглядом блуждать по комнате и увидел стоявшую в дверях с ножом в руке Лири.
— Они уехали? — спросил тут же.
— Лири, почему ты с ножом? — побелела Клэр.
— Там Ангуса нужно развязать, — немного заторможено ответила сестра. — Да, уехали.
— Оу, точно! — спохватилась леди Лаллиброх. Джейми поднял её, и она тут же, на ватных ногах, кинулась во двор.
Парень думал до самого вечера. И когда они с Рупертом закапывали застреленного пса, и когда собрались все за ужином, и перед сном всё прикидывал так и эдак, перечислял доводы в пользу того, чтобы остаться жить с Клэр, и тут же себе возражал. И всё больше приходил к выводу, что должен забыть свой двадцать первый век ещё и потому, что не в силах бросить жену, просто не имеет право.
