Что же будет тебе под пылающим солнцем дано
На безводной земле, где мгновенно сгорает зерно?»
Был ответ: «Не сердись, мне не нужно обычного блага!
Что мне сила земли, что посевам желанная влага!
Что мне зной, что дожди, хоть бы длились они без конца!
Эти зерна — мои, а питает их воля творца.
Есть вода у меня: на спине моей мало ли пота?
И мотыга со мной. Это — пальцы. О чем же забота?
Не пекусь я о царствах, мне область ничья не нужна.
И пока я дышу, моего мне довольно зерна.
Небеса мне мирволят, добычу мою умножая.
Сам-семьсот я беру. Я бедней не снимал урожая.
Надо сеять зерно без мольбы у дверей сатаны,
Чтоб такие всегда урожаи нам были даны.
Только с должным зерном, только с небом нам следует знаться,
Чтобы колоса завязь, как должно, могла завязаться.
Тот, кто с разумом ясным был призван творцом к бытию,
Тот по мерке своей ткет разумно одежду свою.
Ткань одежды Исы не на каждого ослика ляжет,
Не на каждого царь, как на помощь престола, укажет.
Лишь одни носороги вгрызаются в шею слону.
Что пожрет муравей? Саранчовую ножку одну.
От нашествия рек море станет ли злым и угрюмым?
А ручей от потоков наполнится яростным шумом.
Человеку, о царь, все дает голубой небосвод.
Все, чего он достоин, себе он под небом найдет.
Государственный муж быть не крепким, не стойким не может.
Иль под бременем тягостным до смерти он изнеможет.
Нет, не каждый живущий родился для сладостных нег,
И великие тайны не каждый таит человек!»
Пусть несдержан юнец. Я же прожил немалое время,
Низами молчаливо несет свое тайное бремя.
