Мужчина вытащил клинок из своей ноги, за которым тут же брызнула вверх черная кровь. С грозным ревом он набросился на мальчика с этим золотым лезвием.
Раздался выстрел.
Пуля попала точно под татуировку октаграммы. Из раны хлынула кровь, прямо на мальчика, забрызгивая его одежду, лицо и волосы. Мужчина, корчась в агонии, упал на пол к его ногам.
У Николы начинало темнеть в глазах, они стали закатываться наверх. Не чем было дышать. Пистолет выпал из рук, и мальчик повалился без сознания рядом с трупом.
Глава III
Август 1905 года второй эры.
В пригородном вокзале Ужица была большая суета. Рабочие администрации в коротких черных пиджаках носились, проверяя товары на разгрузке и погрузке. Шум и гам от громоздких паровозов, сбрасывающих пар на остановке постоянно нарушался звонкими гудками отправляющихся составов. К приезду любого поезда, коих были десятки за день, служащие готовились с трепетом заранее. Железную дорогу сюда проложили только в прошлом году и ее многие побаивались.
Был отличный солнечный день самого конца августа, навевало осенью — листья в большинстве своем пожелтевшие, частые дожди и прохладный ветер. Хотя еще достаточно тепло, чтобы практически все лужи успевали высыхать. Правда, на погоду, какой бы она не была, редко кто обращал внимание.
Локомотив за локомотивом, товарные и пассажирские составы продолжали прибывать. Ближе к двенадцати часам, один из таких дальнемагистральных экспрессов, что предназначались не для бедной братии — это было видно по его внешнему виду — остановился около первой платформы.
— А вот и девятичасовой — ругался один из служащих — три часа задержки, что это… где это вообще слыханно!
В этих четырех вагонах людей было совсем немного: с одной стороны — Ужиц был конечной остановкой, с другой — в охваченную войной республику мало кто рвался. Около десятка человек вышли на перрон, их практически никто не встречал.
Все прибывшие в суете разошлись. На какое-то время перрон опустел. Входная дверь в самом последнем вагоне медленно отворилась. Не спеша, аккуратно спускаясь по металлическим ступенькам вниз, оттуда вышел мужчина. Он сразу прикрыл ладонью лицо, прищурившись, посмотрев в сторону солнца.
— Пффф, ну и жара — проговорил он тихо сам себе, почесав свой большой, как картошка, нос.
Мужчина сделал пару шагов к центру перрона и остановился, начав осматриваться. В руке он держал большой чемодан. Черные лакированные сапоги, блестели на солнце и почти доставали до колен, в них были заправлены черные штаны.
