Алан нервно взлохматил волосы и посмотрел на меня чуть ли не умоляюще.
— Возможно. Знаю, я обещал не совершать необдуманных поступков, но здесь он меня обыграл! Пойми, я не могу просто сидеть и ждать! Речь идёт о жизни Ники! Пожалуйста, поедем!
— Понимаю и не собираюсь тебя держать. Всё равно не смогу, но я остаюсь. Утром бабушка приедет, мне нужно её встретить и очень многое рассказать.
В серых глазах отразилось отчаяние.
— Злата, ну, пожалуйста, не спорь! — взмолился он. — Я же не могу разорваться! С бабушкой что-нибудь придумаем. Может, успеем вернуться! Едем со мной!
— Вернуться мы не успеем, тебе ведь нужно ещё Нику в Питер отправить.
— Чёрт! Какая же ты упрямая! А я теперь должен за вас двоих переживать?! И вообще, я в таком состоянии могу новых глупостей натворить, ты не можешь отпустить меня одного! — а вот это уже уловка, знает, хитрец, чем меня зацепить.
Я улыбнулась.
— Могу. Считай это тестом на совершеннолетие, ты ведь уверял, что перерос свои эмоционально-незрелые реакции. А мне, правда, нужно быть здесь. Представь, утром бабушка приедет и узнает о случившемся из сплетен соседей, да ещё и внучку не обнаружит!
Он тяжело вздохнул и повторил:
— Упрямая! Что с тобой делать? Хорошо, пришлю Глеба, пусть побудет здесь, пока не управлюсь.
— Но…
— Никаких но! Или Глеб, или едешь со мной! — это было сказано таким тоном, что невольно вспомнилась небрежно оброненная Эдом фраза о любви спортсмена к патриархату. Похоже, детектив не шутил.
— Ладно, ладно, — подняла руки, признавая поражение. — Пусть будет Глеб, только что ты ему скажешь?
— Придумаю что-нибудь, — ответил Алан уже из прихожей. Он быстро натянул пальто, обулся, взял с тумбочки ключи от машины и, повернувшись, со вздохом попросил, процитировав мои же слова: — Пожалуйста, будь осторожна, не хочу бояться ещё и за тебя!
— Шестнадцать лет осторожничаю, не учи учёного, — сняла с вешалки его шарф, встав на носочки, повязала и отступила. — Ты лучше сам об осторожности не забывай. Не гони на предельной скорости, попадёшь в аварию — ни Нике, ни мне уже не поможешь! Хорошей тебе дороги. Позвони, когда найдёшь сестру.
Войнич молча кивнул, окинул меня странным взглядом, вышел, но по ту сторону двери остановился, и только когда я повернула ключ в замке, снова зазвучали его удаляющиеся шаги…
Я выключила везде свет, оставив только тусклый ночник в спальне, и впервые с начала этого кошмара осталась ночью одна. Ощущения навалились не самые приятные.
