- Кажется, я все-таки неплохо загорела...
Я что-то бормочу в знак согласия и поспешно отвожу взгляд к окну, за которым синеет родное Черное море. У моей супруги, как я уже говорил, исключительные физические данные.
- Надеюсь, у вас хватит такта - не говорить Дрейку о том, что я несколько дней пролежала в постели.
- Зачем отнимать время у занятого человека?
- Для вас это, может быть, и мелочи, но для него - нет. Скажу по секрету, Питер, он велел мне следить за каждым вашим шагом.
- Я об этом догадываюсь. Дрейк - очень мнительный человек и, наверное, считает, что доверять можно только мертвецу, и то если он глубоко зарыт.
- Оставьте эти кладбищенские сравнения!
- Я не знал, что вы так чувствительны.
- Это кажется вам странным? Почему? Потому что я зарабатываю на жизнь в том же квартале, что и вы? Потому что окружена известными вам типами? Потому что мой шеф - такой человек, как Дрейк?
- В общем и целом...
- А вы сами? Вам-то что нужно в этом квартале? И какому шефу вы подчиняетесь?
- Тс-с-с, - вполголоса говорю я, потому что ее, наверное, слышно на улице. - У меня нет другого выхода. Понимаете? А такая женщина, как вы, наверное, могла бы найти себе место почище.
Мое замечание вызывает у Линды взрыв смеха.
- Место почище? Чистые места - для привилегированных, дорогой мой. Чистые места - там, по другую сторону закрытых дверей.
- Хорошо, хорошо, согласен. Только успокойтесь.
Но она уже овладела собой и заявляет хорошо знакомым мне тоном:
- Не волнуйтесь, я совершенно спокойна. Единственное, что меня беспокоило, - это ожоги, но теперь и они прошли.
Линда снова поворачивается к зеркалу и приподнимает подол - в пределах допустимого.
- Все в порядке, правда?
Я подхожу к ней против собственной воли и, уже совсем того не желая, говорю:
- Да, все в порядке.
У моей супруги исключительные физические данные...
- Вы не щедры на комплименты, - замечает она, и я вспоминаю, что поклялся не говорить ей комплиментов.
- Какое значение имеют слова...
- Никакого. Но они что-то выражают.
- Когда придет время что-то выражать, я сумею это сделать.
- Каким образом, Питер?
- Скажу в другой раз.
- Когда? Завтра? Но завтра нас уже здесь не будет, Питер.
Она, конечно, права. Сегодня - последний день нашего свадебного путешествия.
- Эта ваша песня... - бормочу я, изо все сил стараясь смотреть на родное море и чувствуя, как властно притягивает меня другая синева зеленоватая синева ее глаз.
- Моя песня? А вы уверены, что она - только моя? А может, и ваша? Так ли вы уверены в своем "завтра", Питер?
