Особых иллюзий по поводу мимических советов мисс Нельсон у меня нет. Я прекрасно понимаю, что ее симпатии обращены не на меня, а на канал переброски героина, который может принести кучу денег Дрейку, а значит, и ей. И, будучи женщиной разумной, она старается контролировать действия двух представителей сильного пола, слепое упрямство которых может привести к столкновению и ликвидации одного из партнеров; и тогда - прощай, канал переброски, прощай, операция с героином. Словом, я слишком уважаю Бренду, чтобы считать ее способной на иные чувства, кроме алчности.
Мулатке, танцующей в лучах прожектора, - женщине, борющейся со змеей, - надоело обвивать плюшевое чудовище вокруг своего тела; она швыряет его на дансинг, вопли тромбона смолкают, начинается бешеная румба; под звуки этой румбы мулатка неистово трясется, так что из связки бананов, составляющей весь ее наряд, во все стороны летят желтые тропические плоды. Один банан падает рядом с моим ботинком, но я небрежно отбрасываю его, - я не любитель бананов, особенно пластмассовых.
Конец номера ознаменован аплодисментами правда, довольно вялыми, если учесть, сколько пота бедняжка пролила на дансинге.
- Извините, дорогой, мне кажется, эта мулатка слишком вульгарна для заведения такого ранга, - замечает Бренда, протягивая длинную ухоженную руку к бокалу шампанского. Дама пьет шампанское, в то время как мы с Дрейком - люди непритязательные - прихлебываем виски.
- Верно, - кивает рыжий; уголек его носа уже сильно воспламенен. Особенно если учесть, что здесь, на этой самой сцене, вы начинали свою блестящую карьеру.
- Не стоит напоминать мне об этом, - сухо замечает дама. - Я не забыла. Но таких вульгарных номеров у меня не было.
- Экзотика всегда вульгарна, - бурчит Дрейк. - Примитив, атавизм, грубые страсти... Без вульгарности нет экзотики.
- В таком случае замените ее кем-нибудь другим, мой друг.
- Я бы заменил, но что делать, если вы больше не желаете раздеваться публично, - дружелюбно отзывается Дрейк.
- Я разделась бы сию секунду, если бы это могло вывести вас из равновесия, - говорит Бренда. - Но вас, к сожалению, невозможно разозлить.
Дрейк поднимает брови, изображая удивление.
- Почему же? Питеру это почти удалось только что. Еще немного, и я познакомил бы его с Марком.
Я не знаю, кто этот Марк, но догадываюсь, что речь идет о том самом чрезвычайном и полномочном посланце смерти, о котором шеф уже упоминал однажды. Но Дрейку явно не до погребальных историй; настроение у него поднялось после победного завершения переговоров и дозы горючего.
