Так что — возвращайся! Повспоминаем давние истории. Жена, как всегда, цветет, дом, слава Богу, отстроили, да и сигара тоже найдется.
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Всемилостивейший Сударь!
В первых строках моего письма сообщаю, что я уже некурящий. Мне жена не позволяет, да и легкие другим заняты. Что касается приезда, так меня с работы не отпустят, потому что отпуск я уже отгулял, разве только по больничному, но доктор мне его не даст, поскольку я вообще-то здоровый, чего и Вам с супругой желаю, и жена меня одного не отпустила бы, так что самое большее — могли бы заглянуть к Вам на какие-нибудь праздники, да и то ненадолго.
Зато хотел бы Вас просить устроить мне перевод на какую-нибудь другую работу, так как я сейчас в нелегкой ситуации и кредит за домик выплачиваю, и если у Вас нашлась бы для меня подходящая должность, то очень было бы желательно.
А если не сможете устроить должность, то, может, найдутся у Вас какие-нибудь старые ползунки для малыша или пальто для меня, если Вы его уже не носите, а у Вас есть дети? У меня парочка, дети — это радость, мальчик весь в меня.
Или немного денег. За то, о чем Вы пишете, я очень извиняюсь и могу от всего отречься, только Вы в суд не подавайте, а если подадите, так мой свояк в полиции служит.
Зачем такие вещи расписывать? Это ведь стыд перед Господом. Вы такой образованный, так что сами знаете, что молодость прошла.
Возраст уже не тот, Сударь мой, не тот возраст. Грешить нет нужды.
Еще раз прошу оказать мне милость, передаю поклон супруге Вашей.
(На этом переписка обрывается.)
Однажды я отправился в поездку.
Прямого сообщения до цели моего путешествия не оказалось, и я сошел на промежуточной станции, чтобы пересесть на другой поезд.
Был вечер. Нужный мне поезд должен был подойти лишь наутро.
Покинув станцию, я отправился в город в поисках ночлега.
В гостинице и в других местах мне было отказано. Наконец мне дали адрес, где, как уверяли, меня могли бы приютить.
То был просторный низкий дом, окруженный садом.
— Воля ваша, — сказал хозяин. — Но тут нечистая сила водится.
Бездомной ночи я боялся больше, чем ночи бессонной. Впрочем, в силу обстоятельств, бездомная ночь была бы также и бессонной.
— А что за нечистая сила?
— Ну, вообще, нечисть.
Вообще — это и лучше, и хуже. Хуже, поскольку ничего неизвестно. Лучше — по той же причине. Я решился.
— Я вас предупредил, — сказал хозяин и проводил меня в комнату, где среди прочей мебели стоял большой шкаф.
Оставшись один, я выглянул в окно. Ничего не было видно.
