Мы справились в больнице, но в плане ни одной ампутации не значилось, несмотря на развитие автомобилизма.
Тогда мы поместили объявление в воеводской газете: «Срочно требуется курьер. Условия: одна нога и знание польского разговорного языка».
Откликнулся иногородний, действительно с одной ногой, но немой.
Тогда мы дали объявление в центральную газету. Откликнулись двое, у каждого по одной ноге. Мы выбрали того, у кого нога короче. Экономить, так экономить.
Сидит он теперь в конторке при входе и чаек попивает. А если чего нужно в городе, каждый идет и управляется сам. А как иначе? Не мучить же калеку!
К тому же по дороге можно свернуть на кружку пива.
К сожалению, коллеги и Власть не считают меня человеком выдающимся. И решил я изобрести какую-нибудь философскую систему, новую какую-нибудь мысль, и высказать ее в конторе, чтобы все увидели, на что я способен. Ничего однако не приходило мне в голову, кроме: «Жизнь прожить — не поле перейти», «Парле, парле, сухо в горле» и «Терпи, Маня, беду, я в солдаты иду».
Но ведь были на свете великие мыслители, философы, поэты, из наследия которых я мог бы что-то почерпнуть. Пошел я к местному учителю, чтобы он меня проинформировал.
— Хм… — говорит он, — вот был например такой Гете.
— Пусть будет Гете. А в чем его заслуга?
— Гете сказал: «Больше света». И его по сей день уважают.
— Годится. Если вы за него ручаетесь…
На другой день у нас в конторе как раз состоялось производственное совещание. Председатель выступил, после чего спросил собравшихся:
— Есть какие-нибудь предложения?
Я встал и сказал:
— Больше света.
— То есть как, я что, неясно выражаюсь?
Он покраснел, а потом сделал соответствующие выводы.
Пошел я к учителю.
— Что-то вы напутали с этим Гете, — упрекнул я его. — Не вышел номер.
— Тогда попробуем Галилея: «А все-таки она вертится».
На этот раз вышло еще того хуже. Председатель пригрозил мне, что за подобную клевету я могу и ответить.
— В таком случае обратимся к древности, — предложил учитель. — Возьмите-ка из Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю».
— Но если он знает, что ничего не знает, то должен знать, что если он знает, что ничего не знает, то не знает также, что он ничего не знает. Председатель на это не пойдет.
— Не морочьте себе голову. Сократ для всего годится.
На другой день я попросился к Председателю на аудиенцию.
— Я знаю, что ничего не знаю, — заявил я, когда он меня принял.
— Весьма рад, дорогой коллега. Представим вас к награде.
