— Нет, мы просто так… — ответил один из школьников.
— Как это, «так»? — Его нос задрался кверху, ловя ноздрями ветер. — Как это, «так»?
— Мы хотим почтить память революционера, павшего в борьбе за свободу народа.
— Ага, так вы, товарищ, из райкома.
— Нет, мы из школы.
— Как же это, нет никого из райкома?
— Нет.
Он задумался.
— А может, вам школа поручила?
— Нет, мы сами.
Он ушел. Мальчики возлагали венок, когда один из них крикнул:
— Возвращается!
И в самом деле. Мужчина в пальто появился снова. На этот раз он остановился в двадцати шагах от них и спросил:
— А может, сейчас Месячник Особого Почитания памяти Неизвестных Революционеров?
— Нет! — крикнули школьники хором. — Мы сами!
Он удалился. Мальчики возложили венок и уже собирались уходить, когда он появился снова, но уже в сопровождении милиционера.
— Попрошу документы, — сказал мальчикам милиционер.
Они подали ему школьные удостоверения. Он просмотрел их и отсалютовал.
— Все в порядке, — сказал он.
— И вовсе не в порядке! — возразил мужчина в пальто.
— Кто вам поручил возложить венок? — обратился он к школьникам.
— Никто! — ответили они.
Он просиял.
— Значит, сознаетесь? — воскликнул он. — Значит, сами подтверждаете, что на проведение данной манифестации в честь Неизвестного Революционера вы не были уполномочены ни дирекцией школы, ни руководством СПМ[32], ни райкомом, ни горкомом, ни обкомом?
— Разумеется, нет.
— …И что это возложение венка не было инициировано ни Лигой Женщин, ни Обществом Друзей Тысяча Девятьсот Пятого Года?
— Нет.
— …И что сегодня ни годовщина, ни месячник в честь, и вообще ничего?
— Нет.
— …И что у вас нет вообще никакого указания? Что это вы сами…
— Мы сами.
Он вытер лоб платком.
— Сержант, — сказал он, — вы знаете, кто я. Немедленно заберите у них венок. А вам — разойтись!
Мальчики молча ушли. За ними удалился милиционер, нагруженный венком. Перед памятником остался только функционер в синем пальто. Он с подозрением рассматривал статую, озирался вокруг. Вскоре пошел дождь. Мелкими каплями он оседал на синем пальто и на каменной блузе Повстанца. Сделалось пасмурно и серо. Серебристые капли медленно стекали по голове скульптуры, раскачивались на каменных ушах подобно серьгам, поблескивали в пустых гранитных зрачках.
Так они и стояли друг против друга.
