— У нас было небольшое приключение, — начал Леонард.
— У вас обоих?
— Боюсь, что так. Я ходил к Изабель Робинсон. Вы в курсе, что она заболела?
— Да, но я считал, раз она жена врача, за ней хорошо ухаживают.
— Я бы за это не поручился. Иногда медики забывают о близких. Мы все этим порой грешим.
Сидни заинтересовался, не относится ли последнее замечание к нему, но не стал перебивать кюре.
— Вернувшись, я увидел, что окно вашего кабинета распахнуто, а по комнате гуляет ветер. Я подумал, может, миссис Магуайер решила проветрить помещение, но она по ночам не приходит. Затем я заметил, что на пол упали кое-какие ваши бумаги. Их, конечно, могло сдуть ветром. Но у Диккенса из пасти торчал экземпляр «Облаков неведения». Уловка, которая должна была заставить его замолчать. Хотя пес и так не слишком брехлив.
— Полагаете, у нас побывали грабители?
— Да, но на первый взгляд ничего не пропало. Может, их вспугнуло мое возвращение?
— Вы позвонили в полицию, Леонард?
— Я подумал, что вы сами в это время там находились. И все-таки сомневался, залезали к нам или нет. Вроде ничего не взяли… Проверьте сами.
Сидни отправился в кабинет. Все, казалось, оставалось на своих местах. На углу стола лежали серебряные запонки, а он решил, что потерял их. Рядом с граммофоном возвышалась стопка пластинок с джазовой музыкой — грабитель явно не увлекался кларнетистом Акером Билком, — и фарфоровая статуэтка кормящей курочек девушки, которую подарила ему Хильдегарда, стояла на своем обычном месте на камине.
— Что-то невероятное, — заметил Сидни, вернувшись в кухню. Диккенс шлепал лапами следом за ним.
— Ума не приложу, кому понадобилось врываться в дом священника, — произнес Леонард. — Особенно в такую жуткую погоду. Люди знают, что у нас нечего красть. Похоже на попытку оскорбления. Как вы считаете?
— У вас у самих все цело?
— Пока не обнаружил никаких пропаж.
— Может, их отпугнула ваша коллекция Достоевского? — улыбнулся Сидни.
Леонард сделал вид, будто не расслышал его фразы, вытянул губы и подул на какао.
— Слишком горячий. А по поводу того, что ничего не взяли, может, искали что-то конкретное или хотели нас напугать. Не исключено, что это своего рода предупреждение. Есть что-нибудь такое, что мне следовало бы знать?
Сидни размышлял, сколько информации можно доверить своему кюре.
— Не думаю, — произнес он, но тут же переменил тему: — Как по-вашему, почему люди предают свою страну, Леонард?
— Странный вопрос, особенно в данных обстоятельствах. Вы о коммунистах?
