Моя нервная система оказалась не готова к такой порции чужих эмоций и внимания, хотелось что-нибудь разбить, поджечь, нет, испепелить. В общем, лезть ко мне с глупыми придирками сейчас не рекомендовалось. Он молчал, но не отставал ни на шаг. Это раздражало, а когда вошёл вслед за мной в подъезд, я не выдержала и возмутилась:
— Может, хватит курировать! Или ты меня ещё спать уложишь и сказку на ночь расскажешь?!
Он насупился:
— Я должен убедиться, что ты в безопасности, сейчас всё проверю и уйду.
Пришлось впустить. Глеб по-хозяйски вошёл в помещение и принялся тщательно обследовать каждый угол. Я с трудом сдерживала недовольство (в конце концов, он всего лишь делал свою работу).
— Ну, хватит. Кого ты здесь надеешься найти?
Звук ключа, повернувшегося в замочной скважине, заставил нас обоих напрячься и резко обернуться.
— Как дела? — невозмутимо поинтересовался, материализовавшийся на пороге Войнич.
Его только не хватало. Я устало опустилась в кресло. Как всегда после сильной эмоциональной встряски ужасно хотелось спать.
— Ещё жива, как видишь.
— Безрезультатно. Пока ничего, — рапортовал Глеб. — Есть один тип подозрительный, но вряд ли по нашей части. Завтра проверю.
— Проверяй. Значит, пока никаких корректировок не вносим, действуйте по разработанному плану.
Тоже мне план! Нелепый, непрактичный, непродуманный. На что они рассчитывают? Ах, да — на мои способности.
— Мальчики, если не возражаете, я очень устала, шли бы вы по домам, — предложила вежливо. Пока вежливо.
— Отчего ты устала? — проворчал Глеб — По клубам гулять, да мужиков кадрить? Что тут утомительного?
— А ты пробовал, в смысле — мужиков кадрить?
Он надулся и замолчал, зато встрял Войнич с ехидной ухмылкой.
— Я думал, тебе это нравится.
Я глубоко вдохнула и огляделась в поисках чего-нибудь потяжелее. Вот эта ваза, пожалуй, подойдёт. И стоит рядом — легко дотянуться и цель близко — точно не промахнусь. Впрочем, нет, есть более действенный метод. Мысленно сосчитав до пяти, чтобы немного остыть, я послала спортсмену самую нежную улыбку, на какую сейчас была способна и сказала:
— Нравится… с тобой. А с другими, такое чувство, что я тебе изменяю.
Он нахмурился, не зная, как реагировать. Оно и понятно: грубить вроде бы невежливо — я же без пяти минут жертва маньяка, может, это моя последняя шутка. Думал долго — почти минуту, наконец, выдавил:
— Переживу. Я не ревнивый.
— Все вы так говорите, а как до дела доходит…, - театрально вздохнула я.
