Громов выругался, взлохматил волосы и направился прямиком в сторону кухни. Я неохотно поплелась следом — чего он там забыл? Хлопнула дверца холодильника.
— У тебя пожрать есть что-нибудь? — осведомился капитан, обследуя мои нехитрые запасы.
— Эй, вечно голодный, ты случайно не беременный?
— Нет, я, блин, трудоустроенный. С этой треклятой работой нормально пожрать некогда.
Он нашёл кусок сыра и три банана, расправился с ними в мгновение ока и недовольно буркнул:
— И всё? Н-да, негусто. А это что? Не знал, что ведьмы пьют кефир.
— Приходится, с кровью младенцев напряжёнка, — проворчала я и вдруг вспомнила нечто важное: — А как же Дарина? Теперь ты видишь, что она невиновна!
Громов, не обнаружив больше ничего съедобного, разочарованно вздохнул и захлопнул холодильник.
— А ты ещё не в курсе? Отпустили твою Дарину под подписку о невыезде.
— Сейчас позвоню и проверю!
— Звони, только это, — он слегка замялся. — Ты не думай, у нас её не били, не пытали, вообще пальцем не трогали!
— Это ты сейчас к чему сказал? — насторожилась я.
— Да странная она какая-то была: бледнющая, нервная, тряслась, как осиновый лист, а из отдела вылетела так, что пыль взвилась.
— Почему? Что случилось?
Он развёл руками, изобразив вполне искреннее недоумение.
— Кто ж вас баб, да ещё ведьм разберёт?
Выпроводив «оборотня в погонах», я немедленно набрала номер Дарины, она не ответила, а вечером перезвонила сама:
— Злата, привет! — голос девушки, чтобы там не рассказывал Громов, звучал довольно бодро и от страха точно не дрожал. — Ты звонила, я только сейчас увидела.
— Привет, вот узнала, что тебя отпустили. Всё в порядке?
— Да, конечно, всё отлично!
Повисло неловкое молчание, я нарушила его первой:
— Точно? Мне сказали, ты была напугана.
— А, это? Пустяки — просто дурной сон приснился. У меня всё хорошо.
— Отлично. Значит, помощь не нужна?
— Пока нет, спасибо! Извини, что тогда тебя побеспокоила. Не нужно было.
— Всё в порядке, звони если что.
— О кей, пока!
Мне не понравился странный энтузиазм в голосе Дарины, это как лихорадочный блеск в глазах человека, замышляющего нездоровую и опасную авантюру. Только кто я такая, чтобы вмешиваться? Каждый волен сам выбирать полосу препятствий и набор неприятностей.
Был ещё один человек, за которого я переживала, не решаясь вмешиваться — моя новоиспечённая подруга Инга. Для неё смерть Светы и вся эта история с привидением закончилась нервным срывом, и Жаклин решила на время отправить дочь к отцу — в Германию. Расстроенной девочке и самой не терпелось уехать подальше. Она согласилась лететь в Мюнхен после дня рождения Богдана. Следующая неделя прошла относительно спокойно. А потом началось…
