— Вижу, вам действительно лучше, — подчеркнул Бутор угрюмо и погладил влажную лысину. — Я, ей-богу, рад, потому что… — теперь уже и он стал смеяться: — Знаете ли, минуту назад, не сердитесь, но минуту назад там, в помещении, вид у вас был абсолютно как у беременной женщины, когда ей становится дурно. — Брюхо, нависавшее над затянутым ремешком, задрожало от бурного гогота.
Вот и ешь на здоровье, он отплатил мне с лихвой, подумал Славик, но без всякой неприязни. Он всегда любил людей с чувством юмора, и хотя юмор доктора Бутора несколько отдавал патологией, отвращение и омерзение, которые испытывал к нему в пивной, прошли. В целом, это вполне симпатичный и забавный малый, любящий свою работу; наверняка вечером в постели он и жене своей рассказывает о том, какой «пикантный случай» был у него нынче на анатомическом столе. Так всегда получается, когда человек становится рабом своей профессии. По сути, мы родственные души, я тоже в постели не говорю ни о чем другом, кроме съемок. Сколько раз Гелена из себя выходила: Тебе бы жениться на камере, а не на мне.
Расстались они, дружески пожав друг другу руки, причем Славик пообещал доктору Бутору, который был на верху блаженства, что непременно поимеет его в виду и при первом же подходящем случае займет в каком-нибудь эпизодике. Жировые припухлости на лице доктора Бутора расползлись в благодарственной улыбке:
— Спасибо, пан режиссер, вы чрезвычайно любезны, право. А насчет гонорара не беспокойтесь. Я для вас и за одно спасибо сделаю все что угодно. — И чуть помедлив, чтоб уж вовсе облегчить Славику задачу, скромно добавил: — А не случится там роли надзирателя, я с удовольствием сыграю даже какого-нибудь английского лорда. Представьте себе, я вот недавно видел в газете фотографию того парня… ну как бишь его зовут… председателя олимпийского комитета, или что-то вроде того…
— Ясно, — Славик хлопнул себя по лбу, — лорд Килланин.[9]
Доктор Бутор радостно закивал:
— Да, да, именно лорд Килланин! Представляете, пан режиссер, мало сказать — здорово смахивает. Ни дать ни взять — двойняшки. И моя жена подтвердила, а уж это кое-что значит. Так что… понимаете, если понадобится, я со всей охотой! И не бойтесь, пан режиссер, вы не пожалеете, я в таких делах знаю толк.
— Кажется, я не вполне понимаю вас, — сказал Славик, с трудом подавляя смех. Тьфу, черт, от этого малого рехнуться можно. Не только отказывается от гонорара, но, похоже, не прочь даже заплатить мне. Правда, тут же он понял, что у доктора Бутора и в мыслях не было ничего такого низменного, вроде денег.
