Мэри Мортон, двадцати лет, пятнадцатого января украла семнадцать носовых платков, тоже семь лет.
Поднялась на борт и Ребекка Боултон, прислуга, которая как-то во вторник, часа в четыре утра, сбежала из дома Джона Гранта, прихватив с собой хлопчатобумажное платье, передник, шляпку, ленту, пару башмаков и носовой платок. День спустя ее изловили, доставили в «Олд Бейли», а еще через два дня каленым железом выжгли на ладони большую букву «В» и упекли на дежурные семь лет.
Сродни ей, хотя и не родня, зато почти однофамилица, Мэри Болтон, что отчалила на «Леди Пенрин». Последние годы она провела в тюряге в Шрусбери, но даже в заточении исхитрилась попасть под суд, совместно с еще тридцатью сокамерницами, уговорами и настояниями склонив надзирателя Джозефа Локсдейла обратиться к его сиятельству лорду виконту Сидни с письменным ходатайством, в коем излагалось, до чего переполнена данная тюрьма, и каждый день в камеры поступают новые арестанты, и, буде его сиятельство соблаговолит принять в соображение, что, ежели вдруг вспыхнет промежду заключенных тюремная горячка или иная заразная хворь, заболевших ввиду нехватки места невозможно будет изолировать, а посему было бы целесообразно, сугубо из попечения о здоровье, — нет, ни в коей мере не в попущение преступникам, а исключительно и только радея о честных людях общины, что проживают по ту сторону тюремных стен, не без оснований опасаясь этого очага заразы, — равно как, ежели его сиятельству будет угодно, и из милосердия к заключенным, которые вот уже три года, скованные друг с другом цепями, белого света не видят, ибо не допущены к прогулке даже во дворе, — как можно скорее их от тюремного заключения освободить, заменив оное на смертную казнь через повешение.
Нет, его сиятельству это не было угодно. Оно решило проявить милосердие иначе и дать грешникам последний шанс.
На краю света, на антиподах, им предстояло основать новую колонию и честным трудом с Божьей помощью вернуться на путь истинный. Ибо даже те, кому суждено там испустить дух или, прежде того, не пережить плавания, все равно сослужат королевству добрую службу, избавив державу от попечения о тюрьмах, где даром проедают хлеб всякие отбросы общества.
Плыли вверх по Темзе, ласковым майским днем, огибая Кент, до Портсмута. Оттуда маршрут по плану пролегал вокруг Иберийского полуострова до Тенерифе, где надлежало в первый раз пополнить припасы. Потом через Атлантику до Рио-де-Жанейро, и, челночным маневром, назад, до Мыса Доброй Надежды, месту последней высадки на сушу, прежде чем двинуться в южные воды, через тропик Козерога, далее на восток, держа курс на Острова Пряностей, а от них все ниже, ниже, неделю за неделей, месяц за месяцем, через нескончаемую вечность океана, до заветного берега, где травы зелены, моря изобильны рыбой, земли плодородны, как описывал оные блаженной памяти капитан Кук. Да, на тамошние жирные черноземы особо уповали, надеясь взращивать лен и хлопок, потребные на паруса и корабельную оснастку для флота, силами которого держава владычествует на морях. Казалось, земли эти даже слишком жирны для всякого отребья, и располагайся они не на тридцать третьем градусе южной широты, такой новой родине впору было позавидовать.
