– Логично. Этого она, конечно, не могла сделать, поскольку сама пряталась и скрывала, что больна СПИДом. Не хотела, чтобы о ней справки стали наводить. Предпочла сбежать. А куда?
– Не знаю. Сказала, что, как только найдет новую квартиру, перезвонит.
– Не перезвонила?
– Нет.
– Что же вы тогда делали возле ее подъезда?
– Гулял.
– А свидетели говорят, девушку душили.
– Да никого я не душил! Я нагнулся – Марго уже мертвая была. Я ждал возле подъезда одного человека, – нехотя признался Анашкин.
– Кого?
– Черт! Если бы не этот СПИД! Воробьева ждал.
– Петра Александровича?
– Сволочь он. Вымогатель. Не хотел я говорить. Когда налоговая пришла, Виктория успела вынести бумаги и спрятать в своей машине. Потом увезла их домой. Мол, документы потеряны. Или украдены. А на «нет» и суда нет. Докажи теперь, что криминал в них был. Липа, подтасовки. А недавно этот Воробьев позвонил и сказал, что если я не заплачу, то он в налоговую документы отнесет.
– И сколько он попросил?
– Да в том-то и дело! Сказал, что будет отдавать бумаги частями. Мол, сейчас ему нужна тысяча. Баксов, разумеется. А мне что делать? Решил, заплачу. Потом видно будет. Ну, пришел к нему, как договаривались, в половине восьмого. Дочка спрашивает через дверь: «Кто там?» Я, само собой, говорю, что к отцу по делу, а она отвечает: папы дома нет, в магазин вышел за хлебом. Знаю я, за каким хлебом. Наверняка у него где-то тайник. Не дома же он бумаги хранит? После того как Викторию убили, вы там небось все осмотрели?
– Осмотрели, – кивнул Барышев. – Документов не обнаружено.
– Она, видимо, на всякий случай их спрятала. Не сожгла, как говорила, а в тайник положила. Ну, я постоял немного на площадке у двери. Воробьева нет. Потом спустился на третий этаж, позвонил в дверь Марго. На всякий случай. Вдруг она вернулась? Никого. Тогда я вышел на улицу, закурил. Подождал на крыльце. Потом чувствую замерзаю, решил размяться, пройтись. Спустился по ступенькам, вижу – у двери, откуда мусор выносят, кто-то лежит. Ну и черт меня дернул туда заглянуть. Присмотрелся и понял, что женщина. Мертвая. По одежде подумал вдруг, что Марго. Темно было. Еще раз пригляделся: она – не она? Ну, подошел, нагнулся. А тут эти двое на машине подъезжают. Само собой, я бежать. Сразу понял, что дела мои плохи. Викторию знал, Марго знал. Да и Лилию эту. Черт! Не повезло!
– А Воробьев так и не появился?
– Нет.
– Может, пока вы спускались по лестнице пешком, он в лифте поднялся?
