– Да кто же в нашем городе об этом не знает? Он же приезжает к матери. Редко, но все-таки приезжает. Пока, – не удержалась от усмешки старая учительница.
– Значит, если бы он с Маргаритой вдруг встретился в Москве, шарахнулся бы от нее, как от чумы, – задумчиво сказал Леонидов. – А могли они, интересно, встретиться?
– Ну что между ними общего? – спросила Анна Афанасьевна. – Теперь! Ну, учились в одной школе. Она же так низко пала! И, кстати, я так и не выяснила, почему вы ею интересуетесь? Она совершила преступление? Или из-за нее?
– Не знаем пока. Но ее убили, – сказал Барышев. – Маньяк.
– Господи, какой кошмар! – охнула Анна Афанасьевна. – Бедная девочка! Я думала, что она плохо кончит, но чтоб так! Убили! Маньяк! Господи!
– Что ж, спасибо за чай. И за поучительную историю.
Алексей поднялся и кивнул другу на дверь – пойдем. Потом спохватился:
– А школьных фотографий у вас нет? Маргариты и этого… Коли?
Старая учительница не спеша поднялась и достала несколько альбомов из книжного шкафа:
– Вот, пожалуйста. Маргарита, а это Коля, – она указала на симпатичного парня, который Леонидову тем не менее не понравился. Может, из-за рассказа Анны Афанасьевны?
– Мы возьмем одну фотографию? С возвратом? – И, уловив согласный кивок, он спросил: – А как отчество Суханова, не подскажете? И год рождения?
– Отца Кириллом звали. Хотя постойте. Приемного отца звали Кириллом. Колина мать вторично вышла замуж. Какое отчество взял себе Коля, когда получил паспорт, я сейчас не вспомню. Память стала подводить. По именам-то не всех бывших учеников теперь назову, а уж отчество… А год рождения у него, как и у Маргариты. Ее-то документы у вас есть? Господи! – не удержалась она. – Какая трагедия!
– Ладно. Найдем, если надо будет, – сделал пометку в блокноте Барышев.
А на улице спросил:
– Ну что с матерью ее будем делать? Зайдем еще разок?
– Давай.
Но дверь на четвертом этаже так и не открылась, хотя за ней и слышались признаки жизни. Мать Маргариты Семеновой была дома, но обсуждать трагическую гибель дочери ни с кем не собиралась. Пришлось уйти ни с чем. Барышев нацарапал на листке бумаги свои координаты и просунул его под дверь, крикнув:
– Надумаете – позвоните.
На улице он спросил:
– Ума не приложу: что с телом-то делать? Раз мать отказалась?
– Погоди. Остынет она, – уверенно сказал Алексей.
– А если нет?
– Утрясется. Лейкин возьмет на себя организацию похорон. Раз уж он так заботился о своих девушках.
– Ну и что теперь? Родителей Суханова будем искать? Чтобы через них выйти на него?
