Болгарки крестились и шептали заклинания и молитвы. Овраг, пересекающий Коктебель, наполнился клокочущей водой. Вода перехлестывала через мост. Еще минута — и мост с жалобным треском помчался вниз по потоку. А ливень бесновался, бился в жуткой падучей, срывал крыши с хлевов, ломал заборы. Четыре коктебельских мостика были сорваны и унесены в море. Восемь коров из тощего болгарского стада неслись к морю, подхваченные потоком!.
Над морем стоял водяной дым, стеклянный непроницаемый туман. На Феодосийском шоссе, на спуске к мосту поток наполовину затопил автобус.
Курортники, стоя по пояс в воде, с ужасом смотрели, как все глубже и глубже садился лакированный ковчег в бурную реку.
Василь, уверовавший в свою пророческую миссию, широко крестился, блаженно и гордо улыбаясь.
Он говорил трем болгаркам, спасавшимся в его хате:
— Больше нет чортовой машины. И еще раз говорю — нет.
Ошеломленные болгары в ужасе смотрели на разбушевавшуюся водяную стихию.
— Потоп! — сказала старая болгарка.
Снова рванулся ветер, зазвенели стекла, и с новой неистовой силой ударила вода с разоренного неба..
Ребята заплакали. Скот замычал. Ужас лег на бледные лица болгар. Казалось, там, где было небо, стало море, и море ринулось на землю, чтобы уничтожить людей, смыть виноградники, сбросить в водяную бездну ветхие хаты болгар.
О, этот бешеный водоворот, этот крутой кипень — он вдохнул ледяной ужас в коктебельцев, он отнял разум у женщин и мужество у мужчин, он согнал краску с лиц и приказал серым губам шептать:
— Потоп, потоп…
Раз’яренное небо извергалось ливнем двадцать восемь минут. Всесокрушающая сила ливня испортила шоссе, снесла полтора десятка хлевов и заборов, сорвала шесть мостов, унесла в море восемь коров и изменила очертание берега. Огромный камень — кусок горы, торчавший, из воды, очутился на суше. С гор сползли лавины жидких, превращенных в грязь пород.
После ливня неожиданно выглянуло солнце — свежее, яркое, принявшее душ. Осыпанные бриллиантами дождевых капель стояли туи, белые акации, пирамидальные тополя. С гор ликующе неслись мутные блестящие потоки. Море было белое, словно гигантская, без конца, без краю лужа молока. Лошади и овцы вышли на солнце и дымились, обсыхая.
Повеселевшие болгары и болгарки тянулись к хате Василя. Героем дня был Иванников, пророк свирепого ливня.
Начался беспорядочный митинг о ливне, о Христе и чортовой машине. Коктебель жаждал видеть Христю Иванникова. Коктебель готовил достойную встречу беспутному внуку славною деда.
