Ирвальд громко хлопнул дверью и запер её на засов. Затем подошёл к кровати, и принял свой обычный облик.
Любава выпучила глаза и зарылась в подушки. Крик ужаса застрял в горле. Купчиха беспомощно шевелила губами, не в силах произнести ни звука. На покрывале под ней образовалось большое мокрое пятно.
- Дитя, - только и смогла просипеть она.
- Тебе стоит поторопиться, - посоветовал Ирвальд, - отвечай, где твоя сестра?
- Сбежала.
- Куда?
- Мне почём знать? Я посадила её в темницу, а на следующее утро там было пусто. Кто-то сорвал решётку с окна и вытащил её.
- Давно это было?
- Давно. Ещё дитя не шевелилось.
- Что ещё знаешь?
- Ничего, - морщась от боли, сказала Любава, - с той поры я её не видела. Стало быть, она и от тебя сбежала?
- Что ты хочешь сказать?
Любава ехидно улыбнулась. Ирвальд рассверипел, сгрёб её за косу и больно потянул.
- Говори, не то голову оторву!
- Я не знаю ничего! Правду говорю! Боревод отвалил немало золота, чтобы я позволила увезти её.
- Куда?
- Не сказал. Я и не спрашивала. Он пообещал, что больше я её не увижу.
- Кто он такой - этот Боревод?
- Проходимец какой-то. Молва сказывает, будто он ездит по неизведанным краям, торгует диковинными вещами.
- Где его найти?
- Не знаю! А-а-а, - закричала Любава, - дитя!
- Может, подумаешь?
- Когда Ярина вдруг вернулась из тех краёв, Боревод исчез. Знаю только, что он очень испугался. Барвинку, сестру его, нашли повешенной в монастыре. А Боревод сгинул восвояси.
- Говори, что ещё знаешь! - велел Ирвальд, однако Любава, извиваясь в потугах, кричала и не слышала его. Тогда он положил руку на её живот, и купчиха тут же разрешилась, схватила на руки младенца и прижала к груди.
- Скажи, где найти твоего брата?
- В Залесье. Звать его Анджей Берестович. Только он тут не при чём. Он кроме бабских юбок вообще никуда свой нос не сует. А Ярина - она такая. Всю жизнь таскается по лесам, не ведая страху, да морочит мужикам головы.
Ирвальд промолчал. Сделавшись вновь невидимым, он сиганул в окно прямо на спину ядокрыла. В спину ему посыпались проклятия, столь злостные, что он дивился, как такое могло прийти в бабскую голову. Он поднял Юрея высоко над домом, усмехнулся и метнул в крышу поток голубого пламени. Из распахнутых окон повалил дым. Девки испуганно завопили, выскакивая на улицу.
Ирвальд же повернул скакуна в сторону Залесья и исчез в облаках.
Найти Анджея Берестовича оказалось просто. Каждая собака в городе знала его имя, и у всех оно вертелось на языках. Про Ярушку помалкивали, сестру же её, Любаву, костерили всласть. Ирвальд наслушался немало на рыночной площади, прежде чем нашёл дорогу к дому Берестовичей.
