Ярушка замолчала и больше не задавала вопросов. Весь остаток пути прошёл в тишине, прерываемой разве что топотом копыт. Миклош с тревогой смотрел, как по щекам девушки катятся слёзы, а губы стали белыми как полотно. Ближе к замку она успокоилась и перестала плакать. Но лицо её было отстранённым, даже немного чужим. Глаза Ярушки больше не сверкали, а походили два на едва тлеющих уголька.
В замке царила суета. Во всех окнах горел свет, слышались голоса. Во дворе они заметили Юрея, привязанного к стойлу. Ядокрыл поглощал еду, насыпанную в огромную кадку, а завидев знакомые лица, приветливо крикнул.
- Хозяин вернулся, - радостно воскликнул Себрий.
Ярушка даже не шелохнулась. Она молча выбралась из седла, отказавшись от помощи конюшего, и неторопливо вошла в замок.
Миклош понуро семенил следом, чувствуя, что вот-вот и грянет буря. Однако Ярушка сумела удержать себя в руках.
- Добрый вечер, князь! - поприветствовала она мужа, с трудом выдавив на лице холодную улыбку.
Ирвальд сидел в обеденном зале, развалившись на стуле, опираясь одной рукой о меч. Он был обнажён по пояс, а лицо казалось хмурым, осунувшимся.
- Куда подевались все тени? - спросил он, глядя на жену с насмешкой.
- Их больше нет, - спокойно ответила Ярушка, - вы в порядке?
- Как видишь.
- Мне кажется, вы устали, - заметила она, - Зельда, должно быть, вас уже накормила?
- Конечно, - Ирвальд кивнул головой, - ждала меня, как заботливая жена. Пока моя собственная болталась, неизвестно где.
- Я не думала, что вы так быстро вернётесь, - саркастически заметила Ярушка, - но коль уж вы сыты, так ступайте отдыхать.
С этими словами она поднялась со своего места и присела в почтительном поклоне. Затем повернулась и ушла в свою комнату.
Ирвальд со злобой швырнул меч через всю комнату. Оружие врезалось в стену и с грохотом упало на каменный пол.
Князь готов был рассверипеть и сокрушить всё, что попадалось на его пути, но был слишком изнемозжён, чтобы тратить силы впустую. Глаза слипались от усталости, а во рту появился привкус горечи.
Не такого приёма он ждал.
И даже то, что его двор походил на поле битвы, тревожило его куда меньше, чем холодный пустой взгляд жены. Куда подевалась его ласковая женщина, к которой он спешил, не позволив себе вдоволь передохнуть? Она ушла, глубоко оскорбив его своим равнодушием.
Стиснув зубы, Ирвальд поднялся и поплёлся в свою комнату, опираясь ладонями о стены. Он выжил и добрался до своей обители, только это имело сейчас значение.
