Корабль, казалось, нависал прямо над головой, и Франческа почувствовала невольное желание пригнуться. Вытянутый шестигранный корпус выглядел невесомым – ни дать ни взять изящная безделушка, а не военный корабль. Он состоял из шести шелковых полотнищ около шестидесяти футов длиной. Одно выполняло роль широкой палубы, другие были натянуты на некотором расстоянии друг от друга на шестиугольную раму из тонких рей – возможно, тоже зачарованный шелк. Через просветы между шелковыми полотнищами просматривалось небо.
И не только. Ахнув от неожиданности, Франческа заметила три проворно снующие по кораблю фигурки в зеленых мантиях. Два иерофанта перемещались по корпусу, а один выбрался на боковой парус и шагал по нему, словно по горному склону. Потом, присев, начал перебирать руками, очевидно, редактируя пропитывающий текст.
Только теперь Франческа в полной мере осознала, что воздушный корабль – это на самом деле огромный летающий манускрипт. И лишь сейчас увидела двух пассажиров в черных мантиях. Они стояли на палубе – мужчина и женщина, судя по всему. Даже с тридцати футов Франческа различила, что оба смотрят прямо на нее.
– Миледи, – выпалила Франческа, – я понятия не имею, кто они.
– Странно, – задумчиво проговорила маршал. – Два академика на «кречете»…
– Может, дело в том, что когда-то академии поддержали Селесту?
Маршал с деланным удивлением приподняла брови.
– Магистра, я этой связи не усматривала, но раз вы сами упомянули, то пожалуй. – В ее голосе звучала неприкрытая ирония. – Загадочно, вы не находите? Два мага появляются на корабле класса «кречет» в тот же день, когда другая обладательница черной мантии спасается на воздушном змее от неизвестного заклятья в авильском святилище.
– Миледи, прикажите этим двоим спуститься, и они подтвердят, что я никак не связана с магическим орденом. Вот эта красная стола у меня на плечах, – Франческа продемонстрировала отличительный знак клирика, – отделяет мою черную мантию от ей подобных.
– Магистра, язык у вас, сдается мне, подвешен хорошо. – Маршал смерила Франческу оценивающим взглядом. – Так что, если вы сейчас заговариваете мне зубы, я даже не стану корить себя за простодушие. А еще мне сдается, что вы не подозреваете о своей истинной роли. Поэтому спешу заявить: моя преданность Селесте ни разу не поколебалась с той минуты, когда я поступила на службу в монотеистическую армаду.
– М-миледи, я н-не… – опешила Франческа.
– Я вам верю, магистра, – жестом успокоила ее маршал. – Не оправдывайтесь. Просто… запомните мои слова.
