Франческа покачала головой.
– Дейдре велела не доверять другим иерофантам.
– Но можно ли доверять Дейдре?
– Неизвестно. Поэтому давай не будем расширять круг тех, в ком мы не уверены.
– Ты скрываешь от меня что-то важное.
– И не одно, – вздохнула Франческа. – Объясню, когда приземлимся. А пока скажи, этот твой корабль уже достаточно близко? Теперь ты наконец сознаешься, почему он тебя так тревожит?
Сайрус оглянулся на север. Белая искра за это время превратилась в длинную стрелу.
– Да уж, – констатировал он. – Плохи дела.
– Тогда выкладывай побыстрее.
– По-моему, это «Королевская пика». Ручаться не возьмусь, пока не подберемся ближе. Я ходил на ней старшим помощником полтора года.
– И что в ней страшного?
– Это «кречет».
Франческе это ни о чем не говорило. Она почувствовала легкий укол совести. Давным-давно, когда они были вместе, Франческа пробиралась иногда украдкой на крышу лечебницы и поднимала в уголке синий флаг. Сайрус прилетал к ней на свидания, выкраивая время между патрульными вахтами.
Во время этих свиданий он показывал ей взлетающие и садящиеся над садом ветров воздушные корабли, перечисляя достоинства и недостатки каждого. Но у Франчески голова была наглухо забита зубрежкой, и ни на что постороннее места не оставалось, тогда как Сайрус всегда интересовался и медициной, и жизнью Франчески в лечебнице. Через полгода свиданий он мог перечислить на память все пястные кости, а она по-прежнему путала такелаж с багажом.
Судя по тому, как сузились глаза Сайруса, он тоже припомнил ее былое равнодушие и свою обиду.
– Корабли класса «кречетов» относятся к особенно смертоносным. «Кречеты» способны… хотя нет, ты не поймешь. Смотри: обычные воздушные корабли пишутся на льне. Крейсеры – в большинстве своем на хлопке. И лишь «кречеты» – на иксонском шелке.
– Ого! – поразилась Франческа, пытаясь прикинуть, во сколько обходится такая уйма дорогущей ткани.
– До Гражданской войны, – продолжал Сайрус, – когда в Остроземье еще царил политеизм, каждый бог держал собственную флотилию – несколько стай воздушных змеев, пару эсминцев, иногда крейсер или авианосец с боевыми конструктами. Когда Селеста со своими канонистами принялась объединять Остроземье, они заказали себе целых пять «кречетов». Политеистам против них было не выстоять, «кречеты» развеяли их флотилии по ветру. За всю войну монотеисты потеряли только два «кречета».
– Прелестно, – буркнула Франческа. – Значит, «кречет» – символ монотеистического Остроземья под властью Селесты?
