Словно желая подтвердить, что он не ошибается, Хети позволил обвить свою шею одной из змей, в то время как свободной рукой клал другую в вазу. Первая змея вскоре очутилась в той же вазе. Движения его рук были точными и одновременно мягкими. Эту манеру он перенял у деда: змеи чувствовали себя в безопасности и не пытались укусить руку, которая обращалась с ними столь бережно.
Хети тихонько постучал по каждой из ваз, проверил, устойчиво ли они стоят на карнизе, а потом обернулся к жрецу. Тоном, в котором звучали сомнение и удивление, он спросил:
— Как могла одна из ваз упасть на пол? Она устояла бы, даже если бы ее обитатели подрались, как два пьяных солдафона! Посмотри, они стоят крепко, и ни одна не сдвинута к краю…
— Вне всякого сомнения, виноват слуга: водружая вазы на алтарь богини, он торопился и поставил их слишком близко к краю. Поэтому одна из ваз соскользнула на землю и разбилась.
— А зачем было слуге торопиться? — удивился Хети.
— Он, наверное, боялся, что одна из змей может выскочить из вазы и укусить его, — предположил Абеданат.
— Как такое возможно? Глиняная крышка слишком тяжела для того, чтобы бедная змея могла ее поднять! Скажи, а кто перекладывал их из мешка в вазы?
— Я сам. Я тоже умею брать их так, чтобы они не могли укусить. Для этого достаточно простой осторожности. А когда змеи сплетаются друг с другом, я разделяю их палкой с раздвоенным концом. Ты, очевидно, заметил, что я разложил их по парам, в зависимости от вида, потому что, как и ты, умею различать змей разных видов.
Словно желая сменить тему разговора, жрец взял Хети под руку и сказал:
— Я хотел поговорить с тобой о богине Анат. Как ты уже знаешь, в городе один-единственный храм, и мы поклоняемся одному-единственному божеству. Мы изгнали из своего города всех остальных богов, и в первую очередь верховного бога ханаанеев Эла[14], которому не по нраву наши замечательные законы. Как бы то ни было, все эти божества не чувствовали себя в нашем городе уютно, и только Анат у нас хорошо. Если бы это было не так, боги, которых мы прогнали, отомстили бы нам, верно? Разве не обрушили бы они проклятия на наши головы? Раз все идет хорошо, значит, Анат сильнее их всех.
Однако Хети не разделял его уверенности. Он не захотел огорчать человека, с которым ему предстояло много дней работать бок о бок. Он только кивнул и заверил Абеданата (а в этом он действительно был уверен), что Анат, или Изида, безусловно, могущественная богиня, и правит она всем миром.
