Я перевела взгляд на дверь твоей пустой темной спальни, которую охраняет Патум. А ведь сегодня я опять не сходила на кладбище.
Тончайшая паутина дурмана медленно опутывала меня. Я улыбнулась Дамиану, которого видела как сквозь туман – где-то да леко-да леко. Я потерла глаза и успела перехватить направленный на меня тяжелый и липкий взгляд Элисы. Элиса почти не пьет, уже не курит даже обычные сигареты и сурово осуждает всех, кроме своих мужиков. Мне стало не по себе, и я снова уставилась на Дамиана, пытаясь завязать с ним безмолвный бессмысленный разговор. Я махнула ему, предлагая подойти к нам, и тут же испугалась, что по пути он окончательно растает в затопившем всю террасу тумане и сгинет без следа. Но он благополучно добрался, сел рядом со мной и завел беседу с Педро. Меня на миг охватило чувство, что Педро прав, что ни чего не потеряно и все будет хорошо. Голоса друзей слились со звуками музыки и шумом моря в ровный гул, успокаивающий, как колыбельная. Я положила голову на плечо Дамиану и закрыла глаза.
Проснулась я совершенно разбитая. Голова раскалывалась. Судя по тому, что не было слышно детских голосов (наверное, мальчишки ушли на пляж), а в окно лился безжалостно яркий свет, давно настал день. Накинув халат в стиле Дамы с камелиями, я медленно и осторожно направилась к лестнице, стараясь совершать минимум движений, – каждый шаг отдавался в голове болью. На кухне я заварила себе ромашковый чай и попыталась просмотреть вчерашнюю газету.
Вошла Элиса.
– Привет! – Я ей обрадовалась. С тех пор как в ее жизни появился Дамиан, мы с ней почти не разговаривали с глазу на глаз. – Хорошо вчера посидели, правда? Симпатичные у вас с Дамианом друзья. Хорошо, что они приехали с гитарой. Надо будет как-нибудь еще собраться…
Она сурово смотрела на меня и молчала. Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги – явно не от бурно проведенной ночи и не от поцелуев, а от бессонницы и переживаний.
– Элиса, что случилось?
– Ты сама знаешь.
– Ничего я не знаю. Послушай, я тебя умоляю, не говори загадками: у меня и без того башка трещит. Объясни, ради бога, в чем дело. – В моей душе зародилось смутное беспокойство. Что я натворила вчера ночью?
– Объясняю. Вчера я кое-что видела. И то, что я видела, очень мне не понравилось.
Она продолжала буравить меня суровым тяжелым взглядом. Я вспомнила, что точно так же она смотрела на меня вчера.
– Что ты видела?
– Я видела, как ты желала спокойной ночи Дамиану.
