Небольшую бухту мы прошли одновременно с еще двумя яхтами, пассажиры которых приветственно помахали нам руками. Вода была так чиста и прозрачна, что виднелось дно, утыканное острыми камнями, – казалось, опусти ногу – и коснешься их. Разумеется, это была лишь иллюзия: на самом деле глубина здесь больше двадцати метров. Но вот мотор смолк, и обволакивающая дремота слетела со всех разом, словно по щелчку пальцев невидимого гипнотизера. Патум – отличная пловчиха, как и все собаки ее породы, – залаяла и принялась нетерпеливо крутиться на месте. Первым нырнул Эдгар. За ним головой вниз, почти вертикально, прыгнула Патум. Младшие дети сгрудились у трапа, готовые по очереди спуститься в воду. Гильем и Уго проверили, как заякорено судно.
– Представляете, – вдруг воскликнула София, – я забыла купальник!
И посмотрела на нас невинным взглядом маленькой шалуньи.
Мужчины сделали вид, что не расслышали ее слов. Уго только слегка приподнял бровь над солнечными очками и чуть заметно улыбнулся. Гильем покосился на нее и еще раз – возможно, чуть резче, чем следовало бы, – дернул за якорный канат. Пеп, не выпускавший из рук фотоаппарата, стыдливо повернул видоискатель в сторону моря. А Нико – он-то натянул плавки еще утром, как только встал с постели, – шепнул мне на ухо: «Вот дура эта София! Как можно забыть купальник?»
– Ну и ну! Мы полчаса ждали тебя на жаре в битком набитой машине, а ты умудрилась забыть купальник? – насмешливо произнесла я. – Чем же это ты занималась?
– Что поделаешь? Рассеянность!
– Не иначе.
– Ну так купайся нагишом, – посоветовала Каролина. – Это гораздо приятнее.
София, с той же элегантной непринужденностью, с какой зимой, заходя в помещение, сбрасывает с себя меховое манто (им же она укрывается, когда ей вздумается вздремнуть днем на диване, на нем же, тысячу раз пьяным голосом признавшись мне в любви, укладывается спать прямо на газоне), повела плечами, и длинная выцветшая туника в розовую и серую полоску соскользнула с них и упала на палубу. София сильно оттолкнулась ногами и нырнула. Ее тренированное тело вошло в воду плавно, без брызг, словно пронзивший морскую гладь луч карамельного цвета.
– Не знаю, кто, кроме бедолаги гинеколога, совал в это тело руки, но наслаждались его видом многие, включая нас, – вздохнула Каролина.
Я медленно спустилась по трапу. От соприкосновения с прохладной водой кожа моментально покрылась мурашками, и я даже вздрогнула, но заставила себя расслабиться, позволив холодным токам пронзить меня насквозь. Погрузившись с головой – глаза закрыты, волосы шевелятся, как щупальца медузы, – я дожидалась, пока тело не станет невесомым, а море не примет меня и не растворит в своем блаженстве. Как, может быть, мой последний любовник.
