20. Ритмы становятся сценами, затем последовательностями, затем актами
Сюжет есть повествование, а повествование имеет единицы измерения: отдельные ритмы складываются в небольшие сцены; сцены конгломерируются в последовательности действий и событий, а те толкаются в гигантском лифте под названием «акт», где история обнаруживает единое направление, прежде чем зигзагом уйдет к следующему акту и примет иной характер. Мыслите сначала актами. Затем последовательностями. Затем сценами. И, наконец, ритмами. Опять-таки взгляните с высоты 10 000 метров, но затем выпрыгните из самолета и смотрите, как приближается земля.
21. Ваша сексуальная госпожа: второстепенная линия
В реальной жизни жен и любовниц обманывать нельзя. Это не по-мужски, дружище. Нехорошо. А писателю негоже обманывать свою рукопись: работая над одним романом, не трахайте другой за сараем. Но внутри повествования? Тут законы меняются. Изменять первоначальному сюжету нужно. Заводите интрижки со второстепенными линиями. У такой линии более легкое воздействие. Меньшая значимость. Она проливает свет на второстепенных персонажей. Но всегда несет в себе ДНК основного сюжета. Она поддерживает его темы или идет параллельно им. Еще лучше, когда она влияет на основной сюжет и хорошо с ним согласуется.
22. Под второстепенной линией – сладкий слой микросюжета
Каждый мелкий компонент рассказа угрожает выделиться в отдельный сюжет. (Угрожает в хорошем смысле: как штормы угрожают уступить дорогу солнцу, как женщина угрожает нарядиться принцессой Леей и залюбить вас до смерти.) Рассказ состоит из маленьких микросюжетов: волокон, сплетенных вместе. Герою нужен пистолет, но ему его не продают. Любимая собака убегает. И он не заплатил за электричество. Маленькие острые инциденты, крошечные конфликты. Они не доминируют в истории, но их нельзя не заметить, и они обогащают целое. В каком-то смысле большой сюжет есть лишь множество маленьких, соединенных вместе и бегущих в одном направлении. Как стая паникующих сурков.
23. Объяснение – песок в трусах истории
Помните, мы говорили, что небольшую часть истории можно отдать «объяснению»? Считайте это грязным словом, синонимом «инфосвалки». Таковая возникает, когда вы, рассказчик, испражняете свои повествовательные отходы в рот читателю. Лучше возьмите материал, отведенный для объяснений, и распределите его по остальной работе, словно печете легкий и воздушный торт. Пусть информация поступает через действие. И даже так: откладывайте объяснения как можно дольше. Вот тантрический рассказ, дамы и господа: удерживайте читателя от эякуляции – полученных объяснений – так долго, как сможете.
