Кроме того, нас беспокоили переговоры о заключении англо-персидского договора. Правда, переговоры находились в затяжном состоянии, но нужно было торопиться, чтобы помешать их успешному завершению. Отношения между Персией и Англией несколько обострились в связи с претензиями персов на остров Бахрейн в Персидском заливе, объявивший себя под покровительством Англии. Между англичанами и персами стояли в то время и другие неразрешенные вопросы: 1) вопрос о признании Ирака Персией; 2) о разрешении английскому воздушному флоту перелета через персидскую территорию в Индию с установкой аэродромов и складов на персидской территории; и, наконец, 3) вопрос о продлении концессий англо-персидской нефтяной компании и Империал-банка в Персии, выпускавшего персидские кредитные билеты. Эти вопросы выдвигала персидская сторона. Англичане в свою очередь ставили вопрос о персидском долге Великобритании и о возмещении расходов, произведенных англичанами во время оккупации Персии в 1918 году.
Персы желали получить обратно остров Бахрейн. За признание Ирака они требовали привилегий для своих подданных в этой стране, где они насчитываются сотнями тысяч, и присоединения куска территории в районе Ханакина, где англичанами недавно были обнаружены нефтяные месторождения. По вопросу о продлении нефтяной концессии: персы хотели увеличить получаемый казной процент с прибыли (до того времени персидское правительство получало 16 % с прибылей компании). Концессию же банка персы желали совершенно ликвидировать и, организовав свой собственный государственный банк, передать ему функции и доходы английского банка.
Между прочим, министр двора Теймурташ подробно излагал тогда план аннулирования эмиссионных операций англобанка. Для этого персидское правительство хотело приступить к выпуску казначейских билетов, которые вытеснили бы английские банкноты.
Переговоры вел английский посол в Тегеране Клайв и персидский министр двора Теймурташ. Некоторые вопросы разрешались в Лондоне, между тамошним персидским послом и Форин Офисом. О переговорах в Тегеране мы были в курсе благодаря откровенным беседам Теймурташа с советским послом и получаемой из Москвы документальной информации, почерпнутой из докладов Клайва. О лондонских переговорах мы знали из перехватываемых телеграмм персидского посла в Лондоне и его донесений в министерство иностранных дел Персии.
Советское посольство в Тегеране, естественно, оказывало всяческое давление на персов, чтобы помешать соглашению с англичанами. Давтьян указывал, что остров Бахрейн явится морской базой англичан в случае столкновения Англии с Персией; что с устройством английских авиаплощадок и складов для нефтепродуктов фактически вся Южная Персия перейдет под влияние Англии, что, наконец, бессмысленно отдавать концессии англичанам в Южной Персии за гроши, когда советская Россия, взявшая концессию на семнанскую нефть, платит персам треть своих доходов. В это время началось восстание племени луров на юго-западе Персии и белуджей под предводительством белуджского вождя Дост-Магомет-хана. Советский посол доказывал Теймурташу, что восстание организовано англичанами с целью оказать давление на персидское правительство и вынудить на подписание договора.
