— Пьяный, несчастный, ломается, а вы потакаете, — раздался голос Зинки. Она на голову была выше всех. — Иди спать, барин… скоро и на работу тебе пора, иди! — Она тащила Манюкина в его комнату, а тот, обнимаясь и делая рукой смехотворный хвостик, уверял ее в незабываемой красе Саши Агарина.
Медленно трезвея, Митька собрался с мыслями. Все еще с закрытыми глазами, он протянул руку и дружелюбно взял за пуговицу секретаря четырех организаций.
— Ты на доктора учишься, — тихо заговорил он, вертя пуговицу Матвея, — и станешь со временем людской доктор. И позовут тебя, скажем, к попу, чтоб ты его вылечил. Ты, что же, яду ему дашь?
— Виноват, — деликатно возразил Матвей, зинкин брат, но почему-то фирсовским голосом. — Вы возьмитесь лучше за другую пуговицу, — эта еле держится… Итак, вы заговорили насчет яду? Прекрасно, продолжайте, прошу вас. Кому вы предлагаете дать яду?
На этот раз Фирсову везло. Стоя перед Митькой во всеоружии умного своего внимания, приятно чувствуя прикосновение митькиных пальцев, он готовился действовать и потому на лицо напустил чуть туповатое выражение. Митька смущенно поднял глаза. Крутой фирсовский лоб напоминал ему другой лоб, весь в желваках муки, обреченный лоб Аггея. Фирсов счел за добрый признак загадочную митькину улыбку и не ошибся.
— Зайди ко мне, — благожелательно сказал Митька, и Фирсов побежал впереди, чтобы приотворить дверь Митьке. Готовность Фирсова услужить должна была обижать, ибо, будучи умен умом, достаточно небрежным к людям, он под личиной тупой услужливости прятал зоркое, изучающее превосходство. Потом он ходил по комнате, застенчиво потирая руки. В комнате митькиной и в самом деле было прохладно.
— Чего смотришь? — подошел к нему Митька.
— Комнатешка… очень на каземат похожа. Только бы решоточку на окно.
— Садись и слушай. (— Кстати, дай папироску!)
— Сел и слушаю. (—…только ведь я дешевые курю.)
— Не вертись, Я не дурак, Да и ты не подлец ведь?.. — строго вставил Митька. — Существует такой на свете Аггей Столяров.
— Знаю.
— Что ты про него знаешь?
— Э… мужчина. Очень неприятный, ночной.
— Мало знаешь. Да что у тебя со спичками?
— …ребеночка давеча купали. В лужицу и упали спички.
— А у тебя есть?.. Канительно, небось, с детьми-то!
— Как вам сказать: ведь свой. Смысл жизни и развлечение: шумит, тарахтит… занимательно. — Фирсов врал вдохновенно, исподлобья посматривая на Митьку поверх очков, врал напропалую, через странную эту ложь залезая глубже в митькино доверие.
