— Говорят, у царицы Пульхерии было сто двадцать любовников, иногда одновременно. Поневоле начнешь замаливать грехи.
— Князи мира сего частенько вынуждены замаливать грехи — на то их принуждает высокое положение. Говорят, затуманский лорд-канцлер подарил Его Высокоблагочестию особый наручный механизм целиком из золота и алмазов. Механизм всегда показывает точное время, а на руке выглядит как изящный браслет. Другого такого механизма нет во всем мире — мастера, который его изготовил, живьем растворили в серной кислоте.
— Уроды! — брякнула повариха. — А ежели механизм сломается, кто его будет чинить?
— Как утверждает Его Высокоблагочестие, за точностью хода механизма наблюдает особый ангел.
— Ну, ясно. Подытоживая все вышесказанное, можно сказать, дамы и господа, что в наш замок направляется великая буря. И для чего мессеру Альбино везти эту бурю сюда — загадка.
— Я знаю, — вдруг подала голос Оливия.
— О? — брови Сюзанны поползли вверх.
— Его Высокоблагочестие официально считается наместником Исцелителя на земле и обладает непомерной чудотворной силой. Папаша хочет, чтобы святейший Винченцио Доминикано исцелил меня. Так сказать, крайнее средство.
— Это делает ему честь, — сказал Фигаро.
— Он просто дурак, мой папаша, — хмыкнула Оливия. — Врожденные болезни не лечатся. Уж чудесами тем более. А в то, что этот осыпанный бриллиантами хрен совершит чудо, я верю не больше, чем в то, что луна споет нынче песенку «Я знаю точно, невозможное возможно».
— Оливия, чтобы больше я этого не слышала! — рявкнула Сюзанна. — Никаких оскорблений в адрес Его Высокоблагочестия! А то в гробах с гвоздями окажемся все мы. Или живьем сваримся в кислоте!
— Молчу, молчу, — Оливия изобразила крайнее смирение.
И тут затрубили трубы подъемного моста, причем несколько истерично, словно у врат было сразу несколько видов врагов.
— Опа, — неделикатно выразился Фигаро. — Их что, уже принесла нелегкая? Монти, ступай распорядись насчет врат, а я надену парадную ливрею.
Монти, главный мальчишка Фигаро, умчался к воротам замка, и мы, разумеется, рванули за ним. Кто бы ни был наш нежданный визитер, он стоил нашего пристального внимания.
Спрятавшись за одной из колонн центрального портала, мы наблюдали за тем, как опускают мост. Вообще-то зрелище было так себе, но самым важным оказалось то, что в некотором отдалении от моста, чтоб не запачкаться дорожной пылью, стояла карета, зеленая, как недозрелый лимон.
— Бэ-э, — тут же высказалась Оливия. — Это у кого так здорово с цветовосприятием?
