Я встала, спрятала камешек в мешок со своими вещами и снова подошла к окну. Луна спряталась за облако, воздух посвежел, но незнакомая птица пела все так же нежно…
Я проснулась, обнаружив, что задремала в кресле у окна. У меня замерзли руки и затекла шея, но в остальном я чувствовала себя прекрасно.
В дверь постучали.
— Да! — крикнула я.
Вошла толстенькая служанка с кувшином воды и умывальным газом:
— Как хорошо, что вы уже встали, госпожа! — воскликнула она. — Доброго вам утречка!
— Спасибо, вам тоже. Который час?
— Восемь, госпожа.
Ого! В аббатстве Святого Сердца нас с постелей поднимали в шесть! То-то я чувствую себя как-то странно.
— Вам помочь при умывании, госпожа?
— Я справлюсь, — улыбнулась я. — Оставь кувшин с тазом и покажи, где полотенца.
— Извольте-с. А завтрак подадут черед двадцать минут.
— Его светлость уже проснулся?
— Да, он с раннего утра на ногах. Изволил принять обливание холодной водой у колодца, госпожа. А сейчас ждет вас в трапезной.
— Скажи, что я спущусь через пять минут. Ступай.
Ух ты, как здорово, когда тебя называют госпожой и беспрекословно подчиняются приказам!
Я торопливо умылась, привела в порядок волосы, оделась и, надеясь, что выгляжу так же, как майская роза, спустилась в трактир.
Герцог Альбино сидел во главе длинного стола, накрытого затертой бархатной скатертью. Видимо, трактирщик, гордясь тем, что у него такой высокопоставленный клиент, расстарался.
Я остановилась напротив:
— Доброе утро, герцог Альбино.
Он, не вставая, кивнул:
— Здравствуй, дитя. Садись. Хорошо ли тебе спалось?
Я устроилась напротив и ответила:
— Да, я так не спала… не помню, с какого времени. Отчего вы не разбудили меня раньше? В монастыре нас поднимали в шесть утра.
— В этом нет необходимости. Теперь тебе следует привыкать к распорядку замка, в который мы скоро прибудем. Да, вот еще что. Я заметил, что твоя одежда… она слишком монастырская. Полагаю, замковая портниха сможет по-быстрому сшить тебе один-два наряда, чтобы ты выглядела достойно.
— Как угодно, герцог Альбино. Но…
— Что?
— Меня прежде всего занимает вопрос о вашей дочери.
— Как я уже сказал, это донельзя избалованная и капризная девочка, Люция. Я хочу выбить из нее эту дурь. К тому же… — герцог помедлил. — Оливия — моя единственная наследница. Наследство герцогства Монтессори — это большое богатство и большая ответственность. Уже сейчас руки Оливии ищут несколько знатных, но нищих семейств. Я же не хочу, чтобы она выскочила замуж за какого-нибудь прощелыгу лишь для того, чтобы насолить мне. Но вот и завтрак. Приятного аппетита.
