* * *
Кит никогда в жизни не признал бы, что Джею Криспину удалось его обаять. Или что под воздействием его приятных речей он хоть на йоту изменил свое мнение. Напротив, Кит был убежден, что этому парню не стоит доверять, и на протяжении всей встречи искренне продолжал так считать.
— И что же, жизнь в самом глухом уголке Корнуолла вас полностью устраивает? — поинтересовался Криспин, пока они ждали виски. — Неужели вы там не завяли, как цветок в темной чаще? Честно говоря, я бы сам уже через две недели там совершенно свихнулся. Но такой уж я человек, неизлечимый трудоголик. Это все говорят. Не умею я развлекать самого себя совершенно, — признался он и, понизив голос, спросил: — Ну а что Сюзанна? Поправляется потихоньку?
— Да, благодарю вас, все идет хорошо, даже очень. Деревенская жизнь — это то, что надо, — ответил, смутившись, Кит. Но не мог же он оставить вопрос собеседника вовсе без ответа. — Ну а вы где базируетесь? — неловко сменил тему разговора Кит. — Тут в Лондоне или в США — наверное, в Хьюстоне, да?
— Господи, конечно, в Лондоне, где же еще! Единственное достойное место на Земле — за исключением Северного Корнуолла, конечно же.
Вернулся официант. Пока он разливал напитки, в точности соответствующие запросам Криспина, над столом царила тишина.
— Перекусить не хотите? Орешки, может? — заботливо спросил Криспин. — Или, может, вы хотите поплотнее закусить? Все-таки такая дорога…
— Нет, благодарю вас, мне ничего не нужно, — осторожно ответил Кит.
— Ну, тогда давайте перейдем к делу, — предложил Криспин, как только официант ушел.
И Кит перешел. Криспин внимательно слушал, сморщив от усердия красивое лицо и время от времени многозначительно кивая ухоженной головой, как будто бы все, что рассказывал Кит, ему уже знакомо, как будто он все это уже слышал.
— Ну а потом, в тот же самый вечер, мы нашли вот это, — закончил Кит, извлек коричневый конверт из глубин костюма, вытащил оттуда листок, на котором Джеб писал квитанцию, и передал его Криспину. — Можете посмотреть, если хотите, — добавил он и замер, глядя, как Криспин берет бумагу наманикюренной рукой, обхваченной кремовыми манжетами шелковой рубашки с золотыми запонками, откидывается назад и, держа лист обеими руками, изучает его со спокойствием антиквара-букиниста.
Дорогой, ты заметил, он выглядел виноватым? Или, может, удивленным? Ну хоть как-то он должен был отреагировать!
Но, насколько видел Кит, Криспин никак не среагировал — у него не дрожали руки, не дергался нервно глаз. Он лишь едва заметно покачал головой с идеальной стрижкой.
