Невская промолчала. На душе у нее было пасмурно. Ее беспокоил хрип в груди, все сильнее терзал голод, и сердце сжималось, когда она смотрела на Гришу: она – что, она выдержит, а вот он… И не пожалуется, даже знаком не покажет. И Лиза, бедняжка, ей хуже всех…
– Зоинька, – шепнула Лиза, – не смотри на меня жалеючи, я от этого злая становлюсь.
– Я всех жалею, – сказала Невская, – и себя тоже.
– Себя сколько хочешь, а меня не надо.
– Хорошо, не буду.
– Оби-иделась, – протянула Лиза.
– Мы сейчас только и делаем, что обижаем друг друга.
– Это жизнь нас обижает, и тебя, и меня.
– Я этого не считаю.
– А ты горда, подружка.
– И ты тоже.
– Верно, – согласилась Лиза. – Милостыни пока что ни у кого не просила.
Шельмец подался к дверям, зарычал.
– Кто-то идет! – вжав нос в окошко, выкрикнул Гриша. – Медведь!
Анна Григорьевна встрепенулась.
– Если вломится, головешку ему в пасть, головешку! Да не сейчас, потом, дыму напустишь!
– Фу ты, обжегся! – вскрикнул Чистяков.
– Рукавицы надень, защитничек! – Анна Григорьевна подсела к печурке, забрала у Чистякова кочережку. – Уйди, я сама.
– Уходит! – радостно доложил Гриша. – Это не тот, что раньше был, значительно меньше. Наверное, двухлеток.
– Знаток, – усмехнулся Чистяков, – медведица это, видишь, медвежонок за ней бежит?
– Не вижу… Вижу! Зоя, медвежонок, быстрее!
– Ш-ш-ш! – потребовала Анна Григорьевна. – Уж не самолет ли?
Все притихли.
– Самолет, – подтвердил Седых. – Успеют ли разжечь костер?
Гул моторов приблизился и разросся до звона в ушах, отдалился и вновь разросся, и так несколько раз. Потом отдалился и исчез.
– Значит, не успели, – спокойно констатировал Седых. – Будем ждать следующего раза.
– Дождемся ли, – сдавленным голосом произнесла Лиза.
– Дождемся, – уверенно сказал Чистяков. – Ни им, ни нам никуда не деться.
– Им-то есть куда, – Лиза зло усмехнулась. – Возвратятся на Средний, поужинают и кино пойдут смотреть. Это мы с тобой никуда не денемся. Игорь, а почему ты все-таки не пошел с ними?
– Но ведь Николай Георгиевич… – начал Чистяков.
– Да, я забыла, он тебя оставил. А ты молодец, дисциплинированный! Боря, запамятовала, летчика-то нашего, который из сил выбивается, нас ищет, как зовут?
– Язва ты, Елизавета Петровна… Миша Блинков, ты его в Тикси видеть могла, высоченный, чуть не с Диму ростом.
– Цыганистый такой, с бородкой?
– Наоборот, Мишка блондин и безбородый.
– Игорек, – строго сказала Лиза, – отращивай усы и бороду, а то молодой ты очень, даже неловко будет с тобой расписываться.
