НЕВСКАЯ. Тише, пожалуйста, тише!
БЕЛУХИН. Падера силу набирает, дочка.
НЕВСКАЯ. А мне показалось – самолет.
БЕЛУХИН. Не расстраивайся, выручат. В Арктике так положено – выручать.
НЕВСКАЯ. Но когда, когда?
БЕЛУХИН. Когда время придет. Ты небось Библию и в руках не держала, а там про это написано.
НЕВСКАЯ. Нет, не доводилось.
БЕЛУХИН. Дед нам вслух читал и ложкой по лбу бил, кто зевал. Там и было сказано: время плакать и время смеяться, время любить и время ненавидеть, время ждать и время садиться в самолет.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Не было тогда самолетов, старый брехун.
БЕЛУХИН. По-твоему, пешком, что ли, тогда передвигались? Ковры-самолеты были, летающие тарелки.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Вот так он всю жизнь и морочит людям головы. Не знаю, за что его терплю.
ЛИЗА. Счастливая ты, тетя Аня.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Велико счастье!
БЕЛУХИН. Но не так уж и мало, девяносто три кило живого весу.
ГРИША. Я вдруг понял, почему женщины пошли в Арктику.
ЛИЗА. Наконец-то узнаю! Почему же, Гришенька?
ГРИША. Потому что этого потребовали законы природы. Все в мире должно быть уравновешено: приливы и отливы, циклоны и антициклоны, мужчины и женщины. К тому же мужчины без женщин глупеют, а женщины без мужчин дурнеют.
НЕВСКАЯ. Ты стал слишком болтливым.
ГРИША. Ты сама так говорила, я просто повторил твои слова.
НЕВСКАЯ. И напрасно, ты не попугай.
СОЛДАТОВ. Схватил тройку с минусом за поведение?
ЗОЗУЛЯ. По существу, Гриша рассуждает весьма здраво: именно законы природы. Медведь, например, иногда проходит тысячу километров в поисках самки, а…
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Фу ты, сравнил!
ЗОЗУЛЯ. Простите, естественная аналогия. Однако мне хотелось бы, Зоя Васильевна, поздравить вас с оригинально и не по летам мыслящим братом. Чувствуется ваше влияние.
ЛИЗА. Вот и Михаил Иваныч докатился до комплиментов! Посидим здесь сутки, он и в любви тебе признается.
ЗОЗУЛЯ. Елизавета Петровна… И вы, и Зоя Васильевна мне в дочери годитесь.
ЛИЗА. Таких больше всего и любят, которые в дочери годятся.
ЗОЗУЛЯ. Однако я надеюсь…
ЛИЗА. Конечно, надейтесь, Михаил Иваныч, не знаю, как Зоя, а для меня мужчина начинается с пятидесяти лет.
ИГОРЬ. Тогда все кончено, двадцать девять лет я ждать не смогу.
ЛИЗА. Для тебя, Игорек, я, может, сделаю скидку.
СОЛДАТОВ. Как на залежалый товар? Не соглашайся, Игорь, ты у нас со Знаком качества, любимчик-херувимчик. Нецелованные нынче идут по высшей ставке.
АННА ГРИГОРЬЕВНА. Грубиян ты, чего в юношу вцепился?
СОЛДАТОВ. Видали мы таких юношей, возили по Москве.
