Дома Геннадий уселся за стол, вырвал из тетради лист бумаги, взял химический карандаш. Задумался. Медленно вывел первые слова: «В подпольную комсомольскую организацию. От ученика седьмого класса Голенева Геннадия Ивановича». Погрыз кончик карандаша. Снова склонился над столом. «В нашем городе враг. Мы боремся с ним. И в такое время я не нахожусь в рядах комсомола! Я обещаю быть стойким, честное слово! Я борюсь и буду бороться, как умею. А придет время, прошу вас, товарищи, назвать и меня членом великого Ленинского комсомола. Г. Голенев».
Геннадий перечитал.
— Что ты там сочиняешь? — услышал он вопрос матери.
«Скажи ей, опять забеспокоится. Лучше не скажу».
— Да, так. Из-за гитлерюг этих и писать разучишься.
Геннадий поднялся по лестнице на чердак, осмотрелся. Увидел в самом углу треснувшую балку, засунул в нее заявление…
После бомбежки советские самолеты легли на обратный курс. В небо поднялись вражеские истребители. Завязался бой. Геннадий сидел на крыше, подняв голову вверх. Машина с черной свастикой начала падать, оставляя за собою дымный хвост.
— Фашист горит! Наш победил! — кричал тогда Геня не помня себя.
Но однажды сбили советский самолет. Он упал далеко за городом, Геннадий помчался к Вадиму.
— Вадим, там, — Геннадий махнул в сторону Лысой горы, — наш самолет упал. Бежим.
Заскочили за Мишей и напрямик, минуя проезжие дороги и вражеские контрольные посты, торопились к месту катастрофы. Вот они уже почти у цели. Но там, у догорающего самолета, хозяйничали гитлеровцы. Обшарив все, они уехали. Ребята подбежали к дымившемуся самолету, вернее тому, что было раньше самолетом. Возле него в обгоревших черных комбинезонах лежали два летчика.
— Мы их похороним, — решил за всех Вадим.
— Похороним по-настоящему, завтра. И с цветами, — Геннадий сжал кулаки.
Дорогой ребята выработали план. Голенев зайдет к Вале Зориной и через нее даст задание девочкам собрать цветы. Вадим и Миша придут на гору с лопатами.
Валя сама увидела в окно подходившего Геннадия, выбежала навстречу, потянула в дом.
— Что так давно не был? — Валя радостно смотрела на Геннадия. — Да ты садись, садись! — суетилась она, пододвигая то стул, то табуретку.
— Некогда, Валя, я по делу. Вот что… — Геннадий рассказал Вале о задуманном.
— Так идем к Нине Васильевне, там у нее девочки сейчас собрались. Еще бы немного, и меня ты не застал, — уже закрывая дверь, досказала Валя.
…В назначенное Геннадием время девочки с цветами, спрятанными в корзины, подходили к условному месту.
