Кобыла почти выбралась на песчаную косу и начала взбрыкивать по настоящему, наглядно продемонстрировав мне то, что все что мне довелось видеть и чувствовать до этого, было лишь весьма скучной разминкой.
Наверное не каждый космонавт испытывал подобные нагрузки, находясь в центрифуге, или кресле спускаемого аппарата, так что можете поверить мне на слово — мне было по настоящему хреново!
Мельком увидел как уровень жизни ушёл в красный сектор.
Так вот что означает выражение: Всю душу вытряс!
Петропавел раскрыв рот замер и глядел на мое прощальное родео.
На прощанье мне захотелось выкрикнуть что-нибудь жизнеутверждающее, но отчего то ничего достойного на ум не приходило — так, пошлятина одна.
Не очень-то хотелось портить трагизм момента всякой ерундой, поэтому я решил уйти не проронив ни звука.
А затем последовал миг свободного падения.
Еще ни разу мне не приходилось погибать в виртуальной вселенной, поэтому я с интересом следил за происходящим.
Я, как минимум, уже приготовился лететь сквозь мрачный туннель к яркому свету, а вместо этого упал лицом в мокрый песок.
Едва протерев глаза, я взглянул на единорога, хотя теперь правильнее было бы сказать просто кобылицу, поскольку в яростной борьбе я умудрился оторвать ему главное различие между обыкновенной и сказочной лошадью.
Подняв свои руки вверх я увидел как всё ещё крепко сжимаю в ладонях винтовой рог.
ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВАМИ ДОБЫТ РЕДЧАЙШИЙ АРТЕФАКТ: «РОГ ЕДИНОРОГА»…
* * *
С животным, лишившимся своего главного атрибута, творилось какая-то беда: оно провалилось на бок и теперь мелко подрагивало.
Не уж то помирает, зараза!
Не тратя понапрасну драгоценные секунды, мы с Петропавлом бросились к поверженному животному, кое-что установили подойник, выкопав в песке под брюхом яму, и начали доить вчетыре руки.
Получалось у нас это, прямо скажу, не ахти. А учитывая, что делали мы это грязными руками, перепачканными песком, который щедро сыпался в ведро, то сам бы я к этому молоку не притронулся. Тем не менее, я искренне считал, что для мандрагоры вполне сойдет и такой продукт. Ничуть не расстроился, если бы туда, к примеру, упал ещё и кусок навоза, котоый спганное животное из себя сторгло!
Вот ведь!
Как в воду глядел — он и упал!
К тому времени, как мы с Петропавлом всеобщим усилиями надоили где-то четыре литра единорожьего молока, кобыла, до этого казавшаяся совсем плохой, вновь начала потихоньку приходить в себя.
Должно быть сломав рог, я нарушил весьма чувствительные нервные центры, потому животное так долго было в отключке.
