Дальше слышались знакомые Игнату да и ребятам ругательства.
Поле битвы осталось за перепачканными грязью Званцевыми. И не контрразведки они в тог момент боялись, а мамы.
— Пошто пугались, Сарычи? Пошли до заднего двору, — предложил появившийся Игнат. — Я фартуки кожаны выдам — сыру кожу ворочать, а жена моя матроски ваши хошь на выставку, хошь на прилавок отделает. По утру, пока спать изволите, она-то вам их и сготовит.
Витя склонен был согласиться, но в Шурике взыграла на четверть наполнявшая шляхетская гордая кровь.
— Мы ни в чем не виноваты. На нас напали. Мы защищались. И были вынуждены укрыться в канаве.
Пока они говорили, мимо прошла татарка с закутанным лицом:
— У-у, шайтан! — погрозила она кулаком. — Барынь давай сюда, барынь!
Игнат покачал головой и пошел за Магдалиной Казимировной.
Вскоре вернулся с нею.
— Твоя сына из пистолет кончай моя ребенок. Конный разведка твоя сына здесь стреляй будет.
— Да что вы, Гульджемаль! Не первый год рядом живем. Стирали вы у нас всегда. Нет у детей моих пистолета, да и выстрела никакого не было. Не приведи Господь! Камнями шалуны перебрасывались. Ваш Аллах все видел. Обещаю, сыновей за драку строго накажу. В церковь пойдут прощения у Бога просить, а мы добрыми соседями останемся, — убеждала татарку Магдалина Казимировна.
— Аллах все видай. Муж конный разведка айда, — сквозь слезы тараторила татарка. — . Стирка давай. Деньги нужно, сын лечить.
— На сына я и так дам.
— Честь имею, Магдалина Казимировна! Чем могу помочь? — спросил живший во дворе у Званцевых поручик Ерухимович.
— Да вот ребята доигрались. Татарского мальчика камнем задели. Отец его за смертной казнью в контрразведку пошел.
— Забыли инозерцы, что у нас не хан Гирей правит, а адмирал Колчак. Мы с той контрразведкой и посмеемся над приключением. Прикажите только стол накрыть.
— Няня, няня! — забеспокоилась хозяйка дома, отдавая приказание исполнить предложение поручика.
Тем временем по улице грозным строевым шагом уже шли офицер и два солдата, вооруженных винтовками образца 1892 года, сбоку от них, стараясь не отстать от стражи, торопливо трусил низкорослый татарин.
Пришедший подпоручик Файт отдал честь поручику и строго спросил:
— Где убитый?
— Господь с вами, господин офицер! Ребятишки на улице играли, расшалились и ушибли невзначай одного парнишку. Мы сами о бедняжке и побеспокоимся. Не угодно ли к столу? Подкрепиться. Через весь город к нам. И пешком. Право, не грех за стол сесть.
