Да он и чувствовал себя волком. Ему хотелось наброситься на нее. Впиться в нее ногтями и зубами. Услышать ее крик, когда он погрузится в ее нежную теплую плоть.
И вместе с тем ему хотелось стереть с ее лица это выражение неуверенности, заменив его желанием, удивлением и восторгом.
Она ничего не знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Откуда она могла знать? Она стояла перед ним совершенно голая и совершенно сбитая с толку его просьбой распустить волосы. Переступив с ноги на ногу, она потерлась ступней о другую ногу и прикусила нижнюю губу, словно маленькая девочка, совершенно не понимавшая, какой эффект производит на него вид ее прекрасного обнаженного тела.
Любой мужчина, сохранивший хоть каплю порядочности, позволил бы ей привыкать к интимной близости постепенно. Роберт вздохнул. Он не стал бы настаивать на том, чтобы все произошло в первую же ночь, как изначально спланировал он.
– Теперь залезайте под одеяло, – сказал он, чувствуя стыд за то, как обошелся с ней, – и я вас согрею.
– С-с-спасибо, – шепнула она и проворно забралась на кровать. Потом легла рядом с ним и натянула одеяло до самого подбородка. – Я вся в мурашках.
– Я видел. – Роберт обнял ее за талию, притягивая ближе к себе. – Так лучше?
– М-м-м… – Дебора кивнула, и ее макушка ударила его снизу в подбородок. Она старательно держала руки по швам, зная, что муж не захочет, чтобы она его обнимала, хотя ей очень этого хотелось. Но ее нога прижалась к нему по всей длине. Его тело было теплым, твердым и, как ей показалось, покрытым жесткими волосками. Внезапно ей захотелось потереться об него всем телом, как это делают кошки. При каждом вздохе его грудь вздымалась и оказывалась в соблазнительной близости от ее тела, отчего Деборе хотелось повернуться на бок и прижаться к нему так близко, чтобы между их нагими телами не осталось и дюйма. Ей хотелось, чтобы ее груди прижались к его груди, ноги сплелись с его ногами. Ей хотелось иметь право обхватить его руками и поцеловать шрамы и ожоги на его лице. Ей хотелось запустить пальцы в его длинные волосы и вложить в свои поцелуи всю любовь, переполнявшую ее сердце.
Но она так боялась, что он оттолкнет ее…
Роберт неподвижно лежал на спине, стиснув зубы, и чувствовал, как его обнаженная молодая жена, лежа рядом с ним, дрожит от холода и, возможно, от страха. Он не знал, с чего начать. Еще совсем недавно Роберт боялся, что больше никогда не захочет оказаться в постели с женщиной. Но сейчас он чувствовал такое желание, такой голод, что едва мог себя сдерживать. То, что ему хотелось сделать с этой юной, невинной девушкой, было так жестоко и безжалостно, что приводило в ужас его самого. Он скрипнул зубами, понимая, что ее нужно нежно подготовить к тому, о чем она не имела ни малейшего представления. И это должен делать не грубый неловкий калека, который даже в свои лучшие времена никогда не знал невинных дев. В годы армейской службы Роберт имел дело с женщинами низшего сословия. Встречи с ними доставляли ему удовольствие, но никоим образом не могли служить уроком нежного, деликатного соития, каким оно должно быть в супружеской постели.
