По толпе прокатился ропот, когда он выходил на арену, и лишь Кригар хитро усмехнулся — принц выбрал хедмор.
Несмотря на то, что меч по длине несколько уступал дахондиру, он являлся двуручным. И отличался от дахондира, в основном, отсутствием «клыков вепря» и не заточенной части между ними и крестовиной. Другими словами — просто большой меч, который в руках юного принца выглядел и вовсе огромным.
Клостенхемская сталь переливалась, словно покрытое морозным узором стекло. Кожаная оплетка рукояти приятно холодила кожу, удобно лежа в ладони. Приподнятые к острию дужки крестовины ловили стальными гранями мягкие лучи рассеянного света.
— Гляньте-ка, никак сам Великий Воин! — во всеуслышание насмехался Лем, обращаясь к ученикам и тыча в сторону принца своим коротким крайвером.
Раздался оглушительный смех, и даже на лице главного наставника появилась надменная усмешка.
— Нужно было уйти, когда была возможность, — зло оскалился наследник Коррин, когда мэтр Терин разрешил начинать. — Теперь я отправлю тебя в Ифре.
Толпа затаилась. Мертвая тишина непроницаемым туманом опустилась на двор крепости Атеом. Казалось, если прислушаться, можно услышать биение сердец и сдерживаемое дыхание.
Марен уронил острие меча на песок арены — глухо звякнуло, — и очертил перед собой полукруг.
— Зона моего превосходства, — произнес он чуть громче шепота.
Но слова заполнили безмолвную пустоту, разлетелись над ареной, как всплеск над ночной рекой.
Наставник Дайнер, что учил райденаров, подался вперед с возросшим интересом. Глаза блеснули любопытством, и недоверчиво сузились, будто услышал голос старого знакомого, но до сих пор силился понять, так ли это.
Марен поднял меч двумя руками, отведя правое плечо; клинок замер горизонтально земле, острием целя противнику в грудь. Ноги напружинились…
И Лем атаковал. Резко, без предупреждений. Рванулся вперед и влево, и тут же сместился вправо, нанося рубящий удар от плеча, нацеленный принцу в шею. Неимоверно быстро, но настолько же просто и предсказуемо, что шагни Марен в сторону и выставь ногу, и наследник пробороздит песок арены носом. Но принц не сделал этого: в бою нет места играм, а глупость противника — вина самого противника.
Принц подался навстречу, поворачивая корпус — стремительно, словно удар молнии, раскалывающей небо. Время послушно растянулось, став густым, как смола, выступающая на дереве.
Он видел ухмыляющиеся глаза Лема — в них жила уверенность в легкой победе. Видел несущуюся сталь, блики на лезвии. Слышал гудение рассекаемого мечом воздуха, пульсирующие толчки в жилах. И на краткое мгновение, казалось, ощутил сладкий запах крови, почувствовал на зубах привкус металла.
