– Куда мне, убогому, – Факундо поджал губы. – Я лишь уповаю на опытность медиков юга. Всякая жизнь свята, и всякая душа, пока она живет, не потеряна для проповеди, покаяния и просветления.
– Помогите мне избавиться от сомнений, – Эо изобразил замешательство робкого юнца, позволил щекам зарозоветь. – Пятнадцать лет назад, в Альваро, не вы ли вымеряли длину кишок у живых еретиков? Впрочем, пока те выли и трепыхались, их душа еще не была потеряна для покаяния.
– Все мы не без греха, – гранд заметно побледнел, на скулах проступили сероватые пятна, но голос не дрогнул. – Отмечу лишь, в Альваро зрел мятеж явный, угрожающий короне и целостности страны. Мы обязаны были выдрать сей сорняк с корнем.
– Ну-ну, хвала усердным огородникам, – улыбнулся Эо. – Не желаете ли прочесть проповедь о зернах и плевелах? Моя душа тоже не утрачена для веры, а вам пора практиковаться в красноречии, впереди нас ждет само тифозное провидение, и вы – глас его. Как вы смешны и слабы в своих сомнениях… Вы могли отказаться от поездки, уступить завидную роль спасителя душ гранду Хулио или еще кому-то небрезгливому. Но нет, вы не упростили себе жизнь. Знаете, это достойно некоторого уважения. Мне интересна ваша борьба: вера требует ценить жизнь, патор вынуждает к обратному. Что бы вы ни выбрали, сочтете себя тут, в душе, – Эо качнулся вперед и постучал гранда указательным пальцем по груди, – еретиком и даже наемным убийцей. Мне можете не лгать, вы читали книги юга и, более того, наверняка приносили врачебную клятву непричинения вреда. Вы скоро станете еще и клятвопреступником. Как интересно жить на свете!
– Вы дьявол, – голос все же предал Факундо.
– Мне нравится ранг: правильно, не мелочитесь, объявляя меня малозначимым бесом, – мило улыбнулся Эо. – У меня в душе вдоволь смолы и дегтя, лавы и масла… А вы всего лишь слепой червь на сковороде собственной веры, со всеми её… особенностями. Если угодно знать то, что ведомо мне, поделюсь: патор отослал вас в Сантэрию, желая избавиться от неугодного, но почитаемого проповедника. Вас любит паства, вам верят сэрвэды, орден багряных до сих пор благоволит бывшему брату, даже сама королева расположена к вам и, того и гляди, пригласит в духовники. Паоло на прощание намекнул мне: не следует гранду Факундо возвращаться в столицу, его не ждут. Тиф опасен… Всякое случается.
– Невозможной ошибкой было согласие на ваш чудовищный план, – медленно выговорил Факундо.
– Даже король не возразил, когда патор прозрачно намекнул на суть провидения, показав ткань темно-бурого цвета, вывешиваемую у ворот зараженного города… Вы тем более не отмените решенного, – улыбнулся Эо. – Хотя бы потому, что я могу выпустить болезнь и здесь, в долине… из обиды к неблагодарности людской. Гранд, я надеюсь, что окончательно разрушил ваш покой. Не скрою, я наслаждаюсь каждым днем, наблюдая следы бессонницы на вашем утомленном лице. Я понемногу вспоминаю, что в былые времена находил людей… небезнадежными. Так что молитесь. Для вас, Эндэры и Алькема молитва сейчас – самое то.
