Агент полковника Артамонова | страница 48



— А я-то думал… — Константин не договорил. На лице обида.

— Вам-то лошади зачем?

— Я остаюсь в Болгарии.

— А как же Одесса? Семья покойного друга?

— О семье друга вы уже позаботились. Спасибо. Здесь у меня тоже семья. Буду искать сына. Если он уже янычар, мудиру отрежу голову.

Николай Дмитриевич не стал упрашивать своего проводника вернуться в Россию. Он уже достаточно хорошо его изучил. Его жизнь — это борьба. А бороться за свое счастье и за свой народ он мог только здесь.

— Мне достаточно будет одной лошади, — глухо проговорил Константин.

— Тогда лошадей и кибитку поделите поровну. Вы их заработали. Через год-два я с вами встречусь.

Но встреча состоялась только через семь лет.

Стоя у самого среза воды — было за полночь, осколок луны где-то затерялся в тучах, — Николай Дмитриевич всматривался в черную стену противоположного берега, тихо спросил:

— Сколько отсюда до Румынии?

— Примерно верста.

— Глубина?

— Сажени три. Надеюсь, нырять не придется. Озябнуть можно.

Иван Хаджидимитров, отвечая на вопросы, в темноте улыбался. Он был счастлив, что переводит братушек. Пусть братушки не беспокоятся. Его шестивесельная лодка стояла рядом. Молчаливые гребцы, в балахонах, как монахи, ждали, пока люди займут свои места.

— Ну, с Богом, — шепотом произнес Константин Фаврикодоров, когда тяжело груженная лодка отчалила от берега. Через минуту ее поглотила тьма.

Оставшийся на берегу проводник вслушивался в тишину глубокой ночи. Весла бесшумно входили в воду, с каждым взмахом приближая противоположный берег.

Константин не уходил до тех пор, пока на противоположном берегу не мигнул огонек. Доплыли.

Теперь можно было вернуться на постоялый двор, заглянуть в конюшню, кинуть лошадям сена и в следующую ночь дождаться с того берега Ивана.

Санкт-Петербург. 1869. 27 декабря

Курьерский поезд Москва — Петербург прибывает в девятом часу утра. Время для встречи очень неподходящее. Поэтому телеграмму о своем прибытии Николай Дмитриевич никому не отправил. Не стал беспокоить друзей.

А друзья у него были, которые могли бы его встретить. Прежде всего, это сослуживцы по корпусу военных топографов. Там он готовился в длительную заграничную командировку. Но не только там. Параллельно он готовился непосредственно под руководством профессора Обручева, профессионального разведчика русской армии. О его настоящей профессии знали в империи несколько человек. Перед этими людьми у него не было тайн. Это — генерал-от-инфантерии Милютин и Александр Николаевич, русский император.