Николай Дмитриевич уточнил:
— Как давно революционеры пользуются этим видом связи?
— Надо будет уточнить.
— И еще уточните, каково противодействие неприятеля. Сомневаюсь, что неприятель не замечает голубей, регулярно летающих через Дунай. На яд есть противоядие. И грех будет не узнать его заранее.
По лесам и виноградниках Придунавья уже бродило предзимье. Северо-восточные ветры несли на Балканы заморозки и снежную крупу, начисто выдули с полей осеннюю позолоту, развеяли остатки тепла. В поле среди полегшего разнотравья геодезисты не столько чертили угольники, фиксируя съемку местности, столько горячим дыханием грели руки. Предательски подводили окоченевшие пальцы. По-прежнему при помощи буссоли фиксировали градусы, минуты и секунды угловых величин топографических объектов, переносили их на планшет. Вечерами холодную буссоль не сразу вынимали из чехла, давали ей нагреться до комнатной температуры, «отпотеть», как говорили геодезисты, фланелькой протирали оптику, и буссоль до завтрашнего утра опять прятали в кожаный чехол.
Наступил день, когда уже буссоль вынимать из чехла не потребовалось. Из Константинополя приехал секретарь русского посольства в Турции. Он разыскал экспедицию в Свиштове, капитану Артамонову передал пакет. В пакете было письмо профессора Обручева.
Профессор, как всегда, был предельно краток: «Возвращайтесь».
Николай Дмитриевич показал письмо секретарю посольства. Этого человека, широкоскулого блондина, похожего на казанского татарина, он где-то видел, но не в Константинополе, где имел честь передать султану каталог карт.
Вспомнил. В Академии Генштаба. Спросил:
— Вы когда кончали наше учреждение?
— В том же году, как и вы, господин капитан. Я учился на страноведческом факультете.
Таким образом, знакомство состоялось. Лишь теперь, на турецком берегу, на границе Порты и Румынии, капитан Артамонов узнал, что его соученик по академии капитан Пряхин следил за передвижением экспедиции, в случае конфликта с местными властями готов был прийти на помощь.
О нападении бандитов русское посольство узнало из турецких газет. Как и предположил Фаврикодоров, нападали черкесы с целью похищения людей. Посольство уже занималось поиском унтера Балабанова. Выкрали его в Одессе, а продали на рынке в Тульчи, в городке, где гирло Дуная разделяется на три рукава. Гирлом владела Порта. В нескольких верстах юго-восточней лежала в руинах взятая Суворовым крепость Измаил, теперь уже принадлежавшая Румынии. Туда черкесы и доставили плененного унтера. Следы его затерялись на берегах Мраморного моря, в порту Кючук, на рынке торговли рабами из славянских стран.
